– То письмо не будет отправлено, – закончил за нее отец.

– Если только он не умен по-настоящему, – возразила Тереза.

– Умнее нас? – спросил Питер.

Они с Джоном Полом переглянулись. Потом одновременно качнули головой, сказали «не-а» и рассмеялись.

– Очень приятно видеть такое взаимопонимание.

– Мам, не злись, – попросил Питер. – Я тебе не мог сказать, потому что, если бы он узнал, ловушка бы не сработала, а он единственный, кто слышит всех. Кстати, глушитель я получил только что.

– Все это я понимаю. Но твой отец догадался, а я нет.

– Мам, – сказал Питер, – никто тебя не считает тормозом, если ты об этом волнуешься.

– Тормозом? В каком пыльном ящике давно покойного преподавателя английского нашел ты это слово? Могу тебя заверить, что в самых худших своих кошмарах никогда не представляла себя тормозом.

– И хорошо. Потому что иначе ты бы ошиблась.

– Пристегнуться нам не надо перед взлетом?

– Нет, – сказал Питер, – мы никуда не летим.

– А почему?

– Компьютеры станции гоняют программу имитации, показывающую, что шаттл выполняет предполетные действия. Чтобы она была убедительной, мы отчалим и дрейфом отойдем от станции. Как только на причале останутся Графф и его внешняя команда, мы вернемся и вылезем из этой жестянки.

– Какая-то слишком утонченная схема для отлова шпиона.

– Ты меня воспитала утонченным, мамочка. Заложенное в детстве ничем не выбить.

Ланковский постучал в дверь около полуночи. Петра уже час как спала. Боб вышел из Сети, отключил компьютер и открыл дверь.

– Что-то случилось? – спросил он.

– Наш общий друг желает видеть вас обоих.