– Здесь неглубоко! Давайте ее высочество!

Мы быстро опустили принцессу в дыру, затем Понсоменер подвел Рундельштотта, помог спустить ноги, придержал, а там снизу, как я понял, уже ухватил Фицрой. Понсоменер полез следом, а я подошел, всмотрелся, сердце мое тревожно екнуло.

Фицрой сострил, но я в самом деле не пролезу. Не столько задница, с нею в порядке, но плечи раскачал на тренировках дай боже, сам любуюсь, но теперь застряну точно. А у Рундельштотта больше нет сил, прожег и так огромную дыру в гранитной плите толщиной в полметра.

Снизу донесся крик:

– Ты лезешь? Давай быстрее!

– Сейчас, – ответил я. – Коней привяжу, а то разбегутся…

Из-за края земли выдвинулось зеленое, как молодая лягушка, солнце, заблестело ярче и ярче, а когда помчалось к зениту, блеск стал невыносимым.

Я опустил голову и только теперь ощутил, что жар опалил не снаружи, как большое оранжевое, а изнутри… Странное ощущение, сладкая боль, словно все внутри зачесалось, все нервы, каждый нейрон, а потом боль стала обжигающей…

– Терпи, – прошипел я, корчась, – ты же уже попадал под зеленое… Ну и что, если тогда одни ноги… Сейчас больше… Как же больно!..

Жар утих внезапно, я упал на четвереньки, сейчас бы лечь, но мы социальные существа, заставил себя дотащиться до оплавленной дыры и, присев, крикнул:

– Как вы там?.. Луна проступила на полнеба, страшная, красная, от нее чесотку не подхвачу?..

Снизу донесся голос Фицроя:

– Ты совсем дурак?.. Или сумел от зеленого спрятаться?

– Оранжевое еще не зашло, – объяснил я, – когда зеленое выскочило. А зашли вместе… Что-нить нашли?

Фицрой крикнул зло:

– Не знаю! Там старик с Понсоменером шарят. А меня всего трясет, тебя же могло убить!

– Я толстокожий, – сообщил я. – Спасибо, Фицрой.

– За что?

– Что беспокоишься, – произнес я, – а мог бы…

Его голос донесся, как из дальнего подземелья: