– Ищешь драгоценные камни?

– Это ж не устрицы, – ответил я и, увидев его непонимающий взгляд, пояснил: – Только в устрицах бывают жемчужины. Что, не знаешь, что такое жемчужины?

Он пробормотал:

– Знаю, видел, но не думал, что… У нас нет морей, а торговцы сами не знают, откуда такое чудо, им тоже продали, а тем тоже… А ты откуда услышал?

– Не помню, – ответил я безучастно. – Рыба как рыба… Хорошо, а то что-то я переел необычности.

Он проследил взглядом за двумя тенями от моих ног, одна на глазах укорачивается, другая удлиняется, да еще и быстро смещается, но ничего необычного не увидел, однако согласился:

– Я тоже. Столько воды…

– Обалдеть, – сказал я с чувством. – О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья век… Вообще-то тебе готовит больше. Завидую.

Он проворчал уязвленно:

– Вижу. Впервые встречаю гуся, что повидал больше меня. Если не брешет, что еще вероятнее.

– Зато ты выпил больше, – утешил я.

– И баб, – сказал он твердо.

– И баб, – согласился я великодушно. – Это ж самое главное.

– Ну да, – сказал он еще тверже, – а что не так?

– Все так, – заверил я. – Бабы – наше все. Даже Господь это признавал.

Он посмотрел на меня исподлобья.

– Ты с Севера?

– Почему так?

– Там эта вера, – сказал он. – Единобожие. Но не везде, а так, кустами. Что еще в этой рыбе?

– Я не рыбист, – признался я. – Возможно, каждая пойманная и есть новый вид, но мне надо, чтобы у нее были рога или громко кукарекала, тогда замечу. Пока ничего особенного.