– Ты его зацепил! – крикнул Фицрой.

Я ухватил винтовку, и без прицела хорошо вижу эту страшную рожу со злобно распахнутой пастью, торопливо поймал ее в крестик, нажал на скобу, но корабль качнуло, пуля ушла далеко в сторону.

Снова задержав дыхание, я начал посылать пулю за пулей, стараясь просто попадать в эту парящую громадину, не важно куда и во что, и дракон дернулся, судорожно замахал крыльями, поднялся выше.

На корабле заорали, я даже не заметил, что уже вся команда встревоженно наблюдает за поединком.

Фицрой крикнул:

– Вот теперь ты его разозлил!

– Вот и хорошо, – процедил я сквозь зубы.

– Что хорошего?

– Кто злится, тот ошибается…

Дракон в самом деле выглядит рассерженным, хотя с виду вроде бы ничего не изменилось, но я чувствую идущую от него ярость и жажду уничтожить нас, ощутить вкус нашей крови в его пасти.

Сосредоточившись, я уперся спиной в мачту и, держа дракона в крестике прицела, раз за разом нажимал на скобу и радостно отмечал, что некоторые пули задевают это громадное чудовище.

Наконец он, то ли получив пулю в болевой центр, то ли его чего, но дико взревел и, прервав круги, пошел в нашу сторону, держа взглядом горящих глаз уже меня, вычислил, от кого идут болезненные укусы.

– Прячьтесь, – велел я. – Не дайте себя схватить…

Фицрой молча приготовился к схватке. Я стрелял и стрелял, а дракон изогнул крылья так, что скользит по воздуху, как по ледяной горке, все набирая и набирая скорость…

Я сам не понял, что произошло, но над головой раздался взрыв, дракона окутало серое облако, оттуда полетели куски мяса и шкуры, оторванные лапы.

Голова с грохотом ударилась в надстройку кормы и, проломив доски, рухнула в трюм. На палубу шлепались куски мяса, шкуры, через борт свесился обрывок хвоста.

Встревоженный корабль раскачивается, парус повис, забрызганный драконьей кровью.

Фицрой смотрел обалдело, наконец сказал потрясенным голосом:

– Ты хоть что-то понимаешь?

– Конечно, – ответил я уверенно, все еще стараясь понять, что же случилось.