Вот тут я нарвался. Шлепок тыльной стороной ладони оказался на редкость хлестким, из разбитого носа потекла кровь.

— Как ты закрепил их? — спросил взломщик, все еще сомневаясь в моих словах.

— Больно же!

— Говори!

— Свернул в рулон, завернул в газету и приклеил скотчем. И сколько там листов, три или меньше, не знаю — не проверял. Мне их отдали на хранение, я спрятал.

— Кто отдал, Красильникова?

— Мила Краснова.

— И они там?

— Да, — выдохнул я, стараясь выглядеть убедительным, как никогда.

Расчет мой был прост: у хлипкого подбита нога, на чердак придется идти плечистому. Мы останемся с хромоножкой наедине, и кто знает тогда, чем все обернется? Пять минут один на один, большего мне не надо.

Но парни оказались не промах. Не знаю, разгадали они мой замысел или просто решили подстраховаться, но разделяться не пожелали. Вдвоем перевернули меня на живот и придавили к столешнице, потом отцепили браслет наручников от трубы и сцепили ими заведенные за спину запястья.

Дерьмо!

— Вставай! — рывком заставил выпрямиться плечистый. — Шагай!

Второй отступил в сторону и покачнулся, припав на ушибленную ногу.

— Болит? — ухмыльнулся я и не прогадал.

Обиженные люди, получив над вами власть, неминуемо становятся жестокими и оттого чрезвычайно предсказуемыми. Скажите им гадость, посмейтесь — немедленно получите по лицу. Так вышло и на этот раз.

Удара я не заметил. Просто вдруг вспыхнуло перед глазами, и ушла земля из-под ног. Миг спустя очнулся на полу.

— Вставай! — потребовал плечистый.

Я потряс головой и выдохнул, собираясь с духом:

— Сейчас…