Джон продолжал находиться в легком шоке. Он чувствовал себя так, будто какой-то негодяй исподтишка угодил ему прямо в живот, и сейчас организму просто не хватает воздуха. Посмотрев на свою мать, он понял, что она находится совсем в другом измерении — маленьком мире, расположенном за много-много километров.

Конноры, не сговариваясь, обернулись к Дитеру. Фон Росбах не раз испытывал и сам подобное ощущение; кроме того, сходное выражение лица часто наблюдалось у коллег, которым навязывали нежеланную работу. В данном случае мотивация в несколько раз превышала ту ненависть, которую испытывали они по отношению к данному делу. Мать и сын со всей ответственностью поняли: пришло время опять спасать мир.

На дороге между Асунсьоном и Вилла Хейс, Парагвай, настоящее

На дороге между Асунсьоном и Вилла Хейс, Парагвай,

настоящее

Марко продолжал пристально смотреть на Терминатора, пока тот задавал свой вопрос:

— Почему ты уставился на меня?

— Просто… ты выглядишь… Тебе известен фон Росбах? — спросил Кассетти.

— Да. Он мой двоюродный брат. — Киборг продолжал неотрывно смотреть на дорогу, а темные очки скрывали глаза от посторонних, несмотря на то, что солнце практически опустилось за горизонт.

— Понятно… Просто вы с ним очень похожи, — произнес Марко.

— Как близнецы, — согласился Терминатор. — За исключением глаз. Вот они различаются.

Еще бы они не различались! Глаза киборга были сделаны из стекла — конечно, самого лучшего, однако это привлекало внимание даже самого рассеянного человека. Марко отметил, что не помогали даже темные очки.

— О, — ответил Кассетти. «Ну конечно, данный факт очень многое объясняет. Наверное, все дело в генетических особенностях родственников, — подумал детектив. — Кроме того, Дитер вляпался в подозрительную историю, которая может лечь огромным пятном позора на все семейство. Если обстоятельства заставляют общаться с террористами и контрабандистами, то нужно обязательно держать ухо востро!»

— Сколько времени осталось до места? — спросил Терминатор.

— Около тридцати минут, — ответил Марко. — Когда мы приедем, уже совсем стемнеет. — От пассажира не донеслось ни единого звука, и Кассетти немного успокоился.

«Это хорошо».

Около двадцати минут спустя Марко свернул с главной дороги на узкую, но приемлемую для езды колею.

— Если бы мы проехали еще несколько минут по главной дороге, — пустился в объяснения Кассетти, — они бы нас точно заметили. Перед домом располагается достаточно большое обширное пространство, но я не думаю, чтобы вы хотели быть замеченным.