– Вам надо чего-нибудь, ребята? Может, поесть хотите?

– Ты тоже так умер? – негромко спросил я, кивнув на палатку.

Он кашлянул и начал затравленно озираться, словно выискивая, куда бы сбежать.

– Я не могу об этом говорить. Честно.

– Что значит – не можешь? – нахмурилась Адди.

Он подступил на шаг ближе, втянув голову в плечи:

– Михей этого не любит. Мы должны забыть прошлое.

Забыть прошлое? Иными словами, вам запрещается психовать из-за того, что мы вас убили, поэтому заглохните и будьте счастливы?

– С тобой кто-то был? – спросил я. Плевать мне на то, что нравится Михею. Я собирался обсудить это – и точка. – Твоих родных тоже убили?

Айзек помялся.

– Да, – прошептал он наконец и чуть выдохнул, словно ему стало легче. – Родители умерли, когда я был еще маленьким, но я жил со старшим братом и еще несколькими людьми, которых считал семьей. Все они погибли.

– Сколько тебе было? – ужаснулась Адди.

– Четырнадцать. Это случилось год назад. Они пришли и перестреляли нас всех. Я очнулся на заднем сиденье мотоцикла Джулс. – Теперь он тараторил уже без остановки. – Меня привезли сюда, и я типа должен был остаться им благодарен.

– Ты хотел сказать, что и остался благодарен.

Услышав этот голос, я подскочил. В следующую секунду из-за палатки вышел Михей. Его суровое лицо пылало гневом. Айзек побелел как полотно, отступил на шаг и едва не упал.

– Д-да, – промямлил он.

С тех пор как я ушел из КРВЧ, мне не случалось видеть такого страха в глазах рибута, и паника Айзека передалась и мне. Чего он так испугался? Почему вообще остался здесь, когда понял, что Михей прикончил его и всех, кого он любил?

Указав рукой на Айзека, Михей посмотрел куда-то вдаль, и рядом с несчастным парнем тут же возникла хмурая Джулс.

– Обсудим это в моей палатке, – произнес Михей.

Глаза Айзека наполнились таким ужасом, что я побоялся даже представить, что произойдет дальше в палатке.