— Ругань отставить! — жестко скомандовала Лайма и кокетливо улыбнулась, — тут дама.

— Тогда ничего.

— То-то и оно. А это говорит специалист по обработке шачьего мяса… — Виктор сделал паузу.

— Простите, — поинтересовался Давид, — мы разве едим ишаков?

— Не «ишачьего», а «шачьего», образовано от «шак», так дети называют одичавших собак.

— А наши орлы этим словом именуют джигитов Ахмадова, — вставил Олег. — Потому Давид Аронович и удивился.

— Митя сейчас, — усмехнулся Виктор, — объяснил бы, что оба слова образованы от слова «шакал» в его разных значениях и семантическое поле…

— Витя, не надо, — взмолился Давид, — я немного отстаю от лингвистических изысканий Дмитрия Геннадьевича, так что, всё равно не пойму. Мне достаточно знать, что мы едим собачье мясо, а не человеческое. Но при чем здесь это?

— Да ни при чем. С ним чисто медицинская сложность: у шаков полно паразитов и его обеззараживание — непростой процесс. Аверин — один из главных спецов. И по небрезгливости он у нас лидер.

— А у нас еще остались брезгливые?

— Не замечал… Кстати, о человечине и совпадении названий. Может появиться еще и психологическая проблема. Мы как аборигены Новой Гвинеи — своих собак не едим, они члены племени. А чужих — запросто, как обычное мясо.

— Надо понимать, при появлении чужих людей может стать вопрос…

— Может. Еще как может. Но, слава богу, не сейчас. Поколения через два. — Виктор откашлялся. Но мы отвлеклись. Два поколения нам здесь не прожить. Пришла пора спускаться вниз. В Большой Мир. Только готов ли этот мир принять нас?..

Дикие Земли. Где-то между Ишимом, Тюменью и Курганом

Развилка попалась через два дня. Если учесть, что больше десяти километров в час машины по этому недоразумению не давали, то не так уж и далеко. Колея уперлась в воронку и раздвоилась, обходя препятствие с двух сторон.

Капитан посмотрел на дозиметр.

— Чисто. Борька! Куда ехать?

— Налево!

— Почему налево?

— А хрен его знает! Почему нет?