Еще горы расположены южнее. В Иране и Таджикистане. Но рядом с Памиром и Памиро-Алаем это даже не горы, так, холмики. Предгорья. А Туркмения и Узбекистан — сплошные пустыни. Каракумы, Кызылкумы…

Боря крутил «баранку», пытаясь выудить из памяти ошметки школьных знаний по географии. Урусов полулежал в соседнем кресле, отчаянно фальшивя: «Учкудук, три колодца…».

— Андрей, а как эта пустыня называется, не знаешь?

— Ни хрена себе, заявочки идут. Ты ж у нас штурман! Тебе и положено такое знать.

— Так на карте не написано. А географию я не помню.

— Я, тем более. Амударья, Сырдарья. Ну и те, что на конфетах были. Каракумы да Кызылкумы.

— И их не помню. Никогда не любил сладкого.

— Так ты ж в школе учился! Отличник, в отличие от меня, сто процентов даю.

— А ты разве нет? Хоть и ведешь себя иногда так, словно прокурил за углом все предметы, кроме физкультуры…

— Да в жизни не курил, — засмеялся капитан. — А школу «хорошистом» закончил. Хоть и ходил через раз. То работа, то спорт, то девчонки...

— А я вообще почти не ходил.

— Так ты ж не куришь! — Урусов хлебнул воды и спрятал бутылку поглубже под вещи, сваленные на заднем сиденье.

— Я по турнирам ездил. До седьмого класса еще как-то пытался совмещать. А потом директор приказ издал: оценки ниже четверки Юринову не ставить. Мол, занят человек своим делом, и не надо ему мешать. Не нужна ему история с географией и черчение с литературой.

Боря помолчал немного.

— А по географии я в десятом классе экзамен сдавал. Там можно было либо по всему курсу отвечать, либо реферат подготовить и по нему. Я хотел по реферату, проще же намного. Так географ заартачился: мол, ты в школу не ходил, надо проверить твои знания.

— И как? — заинтересовался Урусов, — проверил?

— Не-а. Директор узнал, вызвал географа и устроил нахлобучку. Так и сказал, прямым текстом: «дашь парню тему, он прочитает по написанному, и поставишь хорошую оценку». А остальное матом.

— А ты откуда знаешь, не при тебе же он учителя матюгом крыл.

— При Олеге. Как узнал, так сразу вызвал, и понеслась. Географ у нас дурак был уникальный. Я даже имя отчество на всю жизнь запомнил.

— Ну, память-то у тебя шахматная.