— Да может, он один на весь Союз и был.

— Вот то-то…

— Только в последние годы он частенько в наши края ездил. И как раз на Алаудины. К Руфине Григорьевне.

— Погоди, погоди. Допустим невероятное. Витёк твой был именно там. Но ему сейчас за шестьдесят. Какие, к чёрту, боевые операции?!

— Сергей Палыч! Он мог научить, понимаешь? Молодежь научить. А тот, кто голыми руками…

— Понял, — перебил Рюмшин увлекшегося заместителя. — Интересная версия. А поднять данные, кто был в этой… «Вертикали», можно?

— Нет, сгорели мои архивы, — смутился Пилькевич. — Да они и были очень неполными.

— Значит, думаешь, «злые духи Пасруда» — одичавшие альпинисты, среди которых затесался кто-то типа твоего бывшего сопровождающего?

— Не знаю, — развел руками спасатель. — Но предлагаю рассматривать как рабочую версию. Всё равно, другой у нас нет. Самая реалистичная — инопланетяне. Или «сафед-шайтаны». Знаком уже с этим слушком?

— Знаком… Одно другого не легче. Еще и собачками подтверждается. Большими и черными. Откуда они у альпинистов, а?

— Откуда же мне знать? Может, там одна такая псина и есть! А размер — у страха глаза велики.

— Ага! Только не вяжется с Пашиными исследованиями дерьма.

В дверь постучали.

— Товарищ полковник, Махонько к Вам.

— Лёгок на помине. Пусть заходит! — Рюмшин обернулся к Пилькевичу, — вот сейчас на Паше твою версию и обкатаем. Спросим, что наша разведка думает о суперальпинистах.

— Спроси.

Махонько влетел в кабинет, чуть не кувыркнувшись об неудачно поставленный стул.

— Угу. Товарищ капитан… А что ты так запыхался? Ощущение, что от Куляба бегом бежал.

— Только от радиорубки. В Айни убит Тимур Ахмадов, старший сын Бодхани.

— Ах ты ж мать его! — ахнул Пилькевич.