– И все же мне это не нравится.

Меченый пожал плечами:

– Неважно, нравится тебе или нет. Хорошая новость в том, что у них вряд ли наберется больше шести тысяч воинов призывного возраста. Теперь плохая: любой их воин стоит трех лесорубов, а когда они выступят в поход, то поведут тысячные войска райзонских рабов.

– Как же с ними сражаться? – спросил Рожер.

– Наша сила в единстве. Нужно связаться с Лактоном, пока дороги свободны, и попросить герцогов Энджирса и Милна на время забыть о разногласиях и вместе обороняться от общего врага.

– С герцогом Милна я не знаком, – заметил Рожер, – но я рос при дворе Райнбека, когда мой мастер Аррик служил его герольдом. Райнбек скорее забудет о разногласиях с подземниками, чем с герцогом Юкором.

– Тогда придется убедить его лично. – Лиша посмотрела на Меченого. – Всем нам сообща.

Меченый вздохнул:

– Хорошо хоть, что не в Лактон. Меня там… недолюбливают.

– Так это правда? – спросил Рожер. – Хозяева доков пытались тебя убить?

– В некотором роде, – ответил Меченый.

Ночью Рожер сидел в музыкальной ракушке и играл сотням беженцев, которые так и жили в палатках на Кладбище Подземников. Многие подходили поближе, купаясь в теплом сиянии великой метки под чарами Рожера. Его музыка уносила далеко-далеко, и на мгновение они забывали, что вся их жизнь пошла прахом.

Дар слишком ничтожный, но иного он дать не мог. Рожер не снимал маску жонглера, чтобы никто не увидел скрывавшегося под нею отчаяния.

Когда он закончил играть, его дожидался рачитель Джона. Праведник был молод, ему не исполнилось и тридцати, но жители Лощины его нежно любили, и никто не помогал беженцам усерднее и не утешал их лучше, чем он. Рачитель не только организовал раздачу еды и крова, но и ходил среди беженцев, узнавал их имена, внушал им, что они не одиноки. Он отпевал мертвых, находил опекунов для сирот и венчал влюбленных, которых свела трагедия.

– Спасибо, что играешь им, – поблагодарил Джона. – Я чувствую, как их дух воспаряет от твоей музыки. И мой тоже.

– Я буду играть каждый вечер, если не найдется других дел, – пообещал Рожер.

– Благослови тебя Создатель. Твоя музыка вселяет в них силы.

– Жаль, в меня не вселяет. Иногда даже словно вытягивает.

– Ерунда, – отрезал Джона. – Сила духа не имеет границ, ею можно делиться без опаски. Создатель всем нам дарует силу и слабость. Почему ты испытываешь слабость, дитя?