– Зачем вы рассказываете мне об этом, Эдмунд Станиславич? – не выдержал я.

– Потерпите, Виталий Родионович, потерпите. – Покачал головой тайный советник. – Дом Варбургов берет под свою опеку единственного сына Ольдеров… которого почему-то зовут отнюдь не на германский манер Романом Георгиевичем…

Услышав имя этого… кол-лобка, чтоб его, я вздрогнул.

– Вы поняли, да? Георг-Теодор Ольдер в юности, скорее всего, носил совсем другое имя и имел непосредственное отношение к «исчезнувшему» роду Старицких. Как выяснила недавно наша зарубежная стража, деньги на создание банка он заработал во время сорокалетней смуты на Балканах и уже оттуда переехал на север Германии. Так вот, Роман Георгиевич развивает бурную деятельность, вовсю вставляя палки в колеса Гогенштауфену. Он курирует снабжение партизанского движения в Румынии, догадываетесь, где именно? Бояре, лояльные герцогу, мрут как мухи, один за одним… пока… пока некто не сообщает Роману свет Георгиевичу о том, что в Варяжское море скоро должна выйти яхта, на борту которой будет находиться «самозванец». Тот бросает все и мчится на север. Дальнейшая его история вам известна.

– Допустим. Но я так и не понял, что именно вы от меня хотите, – заключил я.

– Скажите, вам ведь известно, кто именно направлял действия вашего «родственника»? – Прищурился Рейн-Виленский, уходя от ответа. Я усмехнулся.

– Разумеется.

– И кто?

– Эльза-Матильда, маркиза Штауфен. – Мой собеседник дернулся, словно пощечину схлопотал.

– Но… вы не ошибаетесь? – Рейн-Виленский буквально впился в меня взглядом.

– Нет. Маркиза старательно замазывала своего конфидента в криминале, но при этом не менее старательно ограждала его от реальных встреч с законом. Проще говоря, вытаскивала его из всех передряг.

– Доказательства? – железным тоном потребовал мой собеседник.

– Ну что вы, откуда им у меня взяться? – Я елико возможно искренне развел руками. – Впрочем… Вам же докладывали о людях, что подозреваются в смерти некоего Раздорина? Так вот, могу вас уверить, что именно они принесли мне приглашение маркизы на вечер в ее доме. И именно их я видел в камере по соседству с узилищем Романа Георгиевича, откуда он то ли бежал, то ли был похищен…

– И схвачен три дня назад в Свеаланде. Суд над ним состоится через две недели, – со вздохом договорил Рейн-Виленский. – Чем же она его купила?

– Обещанием невозможного. – Пожал плечами я. – Возвращением Зееланда под власть Старицких.

– Это же бред! – Вскинулся мой собеседник.

– Рад, что вы разделяете мою точку зрения, ваше высокопревосходительство.