«Что же, — подумал Милов, — возможно, мне следует поблагодарить тех, кто постарался запихнуть меня в эти края даже и таким непрестижным образом: на какие только жертвы не пойдешь ради информации — а тут она имелась, это он чуял, как говорится, верхним чутьём. База — ничем другим это не могло быть. То есть, его сюда доставили, как он и хотел, за казенный счет и без всякой волокиты с оформлением пропуска».

Прошли еще километра два — и жаждущему информации взгляду открылась наконец цель утомительного похода: ограждение из колючей проволоки в несколько рядов, сторожевые вышки и — прямо впереди — ворота с караулом. Хорошо знакомая, — пришлось признать, — картина.

Однако, это оказался не лагерь. Ни в коем случае. Заведение называлось «Центральная производственно-ремонтная база». Так, во всяком случае, следовало из надписи на щите, помещавшемся непосредственно перед самыми воротами.

«Ладно, — подумал Милов, когда колонну остановили у ворот и стали выполнять какие-то формальности. — Некоторые любят покруче…»

2

2

(108 часов до)

Впустив, вновь прибывших вывели на плац и там на полчаса оставили — до прибытия начальства, — приказав только сесть на утоптанную землю впритык один к другому. Двигаться было нельзя, зато разговаривать не возбранялось. Милов, правда, этой возможностью не воспользовался, предпочитая слушать. И не напрасно: не столь уж далеким прошлым вдруг повеяло на него от разговора, что происходил вполголоса человека за четыре до него, правее и сзади:

— По какой ходке тут?

— По третьей. Бакс тридцать два по-новому. Под шорой сейчас.

— Да он уже давно не новый… Чалить долго собираешься?

— Свиньи скажут. Если западло — ванькой буду. А сам?

— Сколько есть — все мои. Корешей тут имеешь?

— Да пока в дыму. Ничего: обнюхаемся.

— А как, если стать на лыжи?

— Не канается. Я же на воле вертун, и тут не загнусь.

— Станешь вкалывать? Ты что: бык-рогомёт?