Так или иначе, он выпростал из зажимов на потолке автомат. Примкнул магазин. Мало ли что может случиться…

Мимо него пробежал старшина. Остановился на мгновение.

— Ты готов?

Милов не стал спрашивать — к чему надо было приготовиться. Если бы речь шла об отступлении, старшина приказал бы сесть за руль. Этого не было сказано. Технетский вариант…

И все же он воспользовался этими секундами:

— Старшина! Надо уезжать.

Тот глянул яростными глазами.

— Технеты не побегут перед этими… Давно мы не дрались с ними. Пришла наконец пора…

— Нас перебьют!

— Их не так уж много. И мы лучше стреляем.

— Они будут стрелять по машинам. Всё разнесет, никто не уцелеет! Ты ведь знаешь сам…

— Наплевать! — бросил старшина перед тем, как бежать дальше, к остальным машинам. — Бери побольше патронов! И — вперед, — он махнул рукой, указывая направление, — в цепь! Сейчас веселая жизнь начнется, парень! Мы им покажем — за всё, что было…

Он вдруг исчез из глаз: ракеты в небе наконец догорели, тяжело упала мгла. Только слышалось чавканье шагов по сырой земле. Судя по действиям технетов, у них заранее, быть может — с начала существования этого окна, была разработана система обороны — может быть, и позиции подготовлены. Бой может оказаться продолжительным. И с каждой минутой будет всё увеличиваться возможность уничтожения груза — теми, кто может послать радиокоманду на взрыв всех машин вместе с их неприятным содержимым. И с еще менее приятными последствиями.

«Ну, что же, — решил Милов. — Придется-таки играть по моему сценарию. По моему, к сожалению, совершенно не разработанному. Специалист, ты почему-то не учел одного: это же не люди все-таки, а технеты. Не столь уважительно относящиеся к жизни — любой, в том числе и своей собственной. И там, где люди предпочли бы отступить, технеты идут в атаку. Очертя голову. Бесхитростно. Однако, может быть, вовсе не бессмысленно. Значит, надо спасать ракеты от взрыва — и спасаться самим. Незамедлительно. Пока пули летают еще где-то в верхних лесных этажах. Ну ладно — нажмем на свои рычаги…»

Снова обвалом посветлело: вспыхнули новые ракеты. Милов, изготовив на всякий случай автомат, широко зашагал вдоль машин. Кабины их опустели; водители, вооруженные и веселые, были уже где-то на пути к лесу. Милов покосился вправо вверх — туда, где, сейчас не заметная в темноте, возвышалась макушка релейной линии, давно уже не использовавшейся. Наверное, оттуда нужно было ожидать импульса, который поднимет на воздух все машины — и всех, кто окажется вблизи. Его самого, в частности. Но не только его одного.