— Вот, тряхнул Жора, — целый мешок.

— Что-то не помню, я тебя парень, да и одет ты чистенько. Посиди вот ту, а мешок давай сюда.

— А что, я к командиру долен с грязной мордой идти? — спросил сержант, усаживаясь на стул и протягивая мешок. — Там карты, папки с бумагами и документы убитых немцев.

— Последи, — сказал крутившемуся автоматчику старший лейтенант и забрав мешок зашел в соседнюю комнату, притворив дверь. За дверью послышались возбуждённые голоса. Бубнили минуты две.

— Зайди, только автомат бойцу оставь! — высунулся из-за двери старлей.

Жора вошёл. Судя по ромбу в петлицах один был генерал, а второй с четырьмя шпалами — полковник.

Оба командира уставились на Принца.

— Я вас не знаю, молодой человек. То, что вы не из разведроты — это точно.

— Я вас тоже не знаю, товарищ генерал, и я действительно не из вашей разведроты. Я обыкновенный советский партизан. Фамилия моя Ветров.

— А документы у вас есть, товарищ Ветров? — спросил полковник.

— Я не красноармеец и не командир, чтобы иметь документы. Партизанам документы не положены, в лесу их показывать некому. Вы, кстати не представились!

— Я комбриг Зыгин Алексей Иванович. Товарищ Ветров, вы можете объяснить, откуда взялись эти документы?

— Да. Моя группа сегодня разгромила штаб 263-й немецкой дивизии в Невеле. Уничтожены машины связи, захвачены документы командира дивизии, двадцать два офицера, включая генерала, убиты.

— Вы что, собирали их по всему городу? — вмешался полковник.

— Нет, просто расстреляли собранное комдивом совещание.

Начальники переглянулись.

— Лихо работаете. А этим документам можно верить?

— Собраны на месте совещания, по этой карте докладывал начальник штаба, — ткнул пальцем сержант. — Папки извлечены из сейфа командира.

— У вас большой отряд товарищ Ветров? — спросил полковник.

— Я же не спрашиваю сколько штыков в вашей дивизии. У меня разведывательно — диверсионная группа. Диверсанты мы, советские диверсанты. Я собственно к вам по другому делу. Вы в курсе, что под Невелем дерутся остатки 51-го корпуса?