Дата мне знакома.
30 июля. Мой день рождения.
А дальше начались картины. Алекс держит младенца с крошечным больничным браслетом на запястье. Он в роддоме, и я знаю: это его дитя, я вижу карточку двери отдельной палаты: «Кеннеди Роза Уотерс. 30 июля».
Под записью Фэйт нарисовала девочку со снежно-белыми голубиными крыльями, стоящую на краю утеса. Это напомнило мне о рисунке, над которым я работала, когда умерла мама. Девушка застыла над обрывом, со сложенными зачаточными крыльями… Девушка, которая боится летать.
Но вместо нежеланных, ненужных крыльев, как на моей картинке, на рисунке Фэйт крылья девушки расправлены, они прекрасны… И они способны нести ее.
Не знаю, сколько раз я перечитала эту страницу и чем сильнее впечатлилась: известием, что Фэйт предсказала мое рождение, вплоть до даты и имени, или мыслью о том, что я и была белой голубкой.
Записи Фэйт меняли дело. Кажется, мне действительно предназначена особая судьба. И возможно, я еще могла вписаться в историю друзей.
Позже, вечером, я пошла повидать Джареда. На этот раз не одна.
Элль плотнее закуталась в парку:
– Как здесь холодно!
Лукас обнял ее за плечи и потер ей руки:
– Чем сильнее демон, тем холоднее вокруг него.
Но даже минусовая температура не подготовила меня к тому, что ждало нас в конце туннеля.
Демон стоял в центре Капкана Дьявола, раскинув руки, словно впитывал всем телом солнечный свет. Новые шрамы смешались со старыми, создав некую карту боли, которой он и не чувствовал. За его спиной стену клетки покрыли безумные письмена – буквы, цифры, слова и символы, они наползали друг на друга или завивались спиралями.
Прист показал на надпись на тюфяке: