– Ты уверен? Это не просто догадки?

– Почти уверен. Шельмец с Ночью накоротке.

– Что он замышляет?

– Не знаю, а гадать не хочу. Может, просто хочет замести следы.

– Чтоб никто не знал о тех мумиях из Андесквелуза? Тогда он зря тратит время, коллегии об этом прекрасно известно – не о том, кто был в том походе, а о том, что оттуда вывезли мумии.

– Что?

– Я слышал, как они обсуждали те события. Им известно гораздо больше, чем мы думали. Ты сам видел пушки с огненным порошком под Аль-Хазеном.

– Я решил, это вы виноваты. Как и все остальные, видимо.

– Когда я приехал сюда, они уже владели секретом огненного порошка. Зачем вы сидите в Броте?

– Охраняем вас. Вон ваша женщина идет, – снисходительно, хотя и безо всякого осуждения заметил Аз.

Пайпер никогда еще не видел Анну такой бледной. Заметив его, она просияла.

– Я тебя повсюду искала.

– А я тут тихо-мирно лежал.

– Остряк.

– Но ведь Пинкус должен был тебе передать. Да и Торопыга тоже. Пристыдила меня, сказала, что я тебя постоянно расстраиваю. Хотел встать и тебя найти, но потерял сознание. Что с детьми?

Когда Хект упомянул прозвище вдовы, Аз, так, чтобы не видела Анна, незаметно подал ему условный знак, который означал: «Враг».

– С ними все хорошо. Сначала, конечно, перепугались, но дети есть дети. Для них это скорее приключение. Вэли даже начала говорить, но потом сразу замолчала. Они сейчас дома – следят, чтобы никто не растащил мои вещи. А еще там двое солдат дежурят, Пинкус прислал. Но от тебя он ничего не передал – сказал только, чтобы я шла сюда и проверила, нет ли тебя среди раненых.

– Пинкус приходил. Он думает, что весь этот огненный порошок предназначался для меня, но взорвался раньше, чем надо.

– Не может быть. – В глазах у Анны плеснул ужас.

– Прости меня. Но Пинкус именно так и думает. Не знаю, зачем и кому это понадобилось.