— Но они тебя не убили.

Толкнув дверь, Джез оказалась на лестничной площадке. Слева вдаль уходил коридор. В нем девушке на мгновение привиделась какая-то темная тень, но Джез проигнорировала ее. Справа вниз вела лестница. Повернувшись к ней спиной, Мастер Клинка вновь сконцентрировалась на мече противника.

— Нет, Констанция, они не убили меня. Д’роан решил оставить меня в живых. Привязал к себе, как шавку, чтобы было, кому загнать член, когда припрет, или кого избить в порыве злости. И так — три месяца! — закричала Джеззет. — Три месяца меня избивали, насиловали и унижали каждый день, так что не надо говорить, что Катерина была моей подругой!

— Лживая шлюха! — раскручивая меч, выплюнула Констанция. — Ты убила ее!

К этому моменту Джез уже дошла до начала лестницы. Перехватив меч военачальницы своим, она шагнула в сторону, тем самым вынудив великаншу повернуться вместе с ней. Теперь спиной к лестнице оказалась Констанция. Джеззет с силой толкнула соперницу ногой в живот, отправив ее кубарем катиться вниз, и начала спускаться следом. «А лестница-то крутая. Смотри сама не упади».

— У меня не было выбора, Констанция. Когда я надоела Д’роану, он стал грозиться, что отдаст меня на поругание своим людям. Всей своей долбаной армии. А потом объявился Х’ост со своим идиотским соревнованием, и у Д’роана возникла идея получше.

Внизу лестничного пролета Констанция с трудом пыталась подняться на ноги. Ее левая рука, похоже, была сломана, лицо заливала кровь, а сама воительница опиралась на меч.

— Она бы никогда… никогда не стала драться с тобой.

Джеззет горько рассмеялась:

— Ей бы вообще никогда не драться. Катерина хорошо владела мечом, спору нет. Редко у кого встречается такой врожденный дар, но беда в том, что ее никто никогда толком не тренировал. В лагере Д’роана было с десяток человек, которые с легкостью искрошили бы ее в капусту, но ублюдку захотелось, чтобы это сделала я.

Держа двуручник одной рукой, Констанция неловко замахнулась, но Мастер Клинка просто отошла в сторону и стала неспешно кружить возле великанши.

— Он предложил мне сделку. Сказал, что, если я убью Катерину, если порежу ее на кусочки, да как-нибудь поунизительнее, он дарует мне свободу. Если бы я отказалась, он бы отдал меня своей армии на растерзание и проследил бы, чтобы я этого не пережила.

— Ты лжешь! — Еще один слабый выпад, и снова меч бесцельно вспорол воздух. — Когда ты убила ее, — из живого глаза Констанции потекли слезы, — ты все равно осталась с Д’роаном.

Джеззет помедлила с ответом.

— Да. Он отпустил меня на волю, но я осталась с ним. — «И ненавижу себя за это. Надо было убить его».