«В счет не выплаченных алиментов» — написал он, вынул чек, подписанный банкиром, завернул его в записку и опустил в почтовый ящик. С паршивой овцы хоть шерсти клок. Хотя, надо признать, клок приличный — больше пятисот штук баксов. Ладно, пусть будет, решил Корсаков и вышел из дома.

Женщина с пуделем направлялась к подъезду. Увидев Корсакова она остановилась, не решаясь подходить ближе.

— Здравствуй, Лена, — сказал он.

— Ой, Игорь? — она узнала его и неожиданно обрадовалась. — Ты чего, вернуться решил?

Пудель обнюхал ботинки и завилял хвостом — тоже вспомнил бывшего соседа.

— Да так, мимо проходил, — сказал Корсаков, погладив собачку. — Как дочка не знаешь?

— Вроде нормально, — Лена пожала плечами, — в садик ходит, иногда во дворе играет.

— Ну, ладно, пойду.

Он кивнул на прощанье. Возле угла обернулся. Женщина смотрела ему вслед, а пудель, дергаясь на поводке, тащил ее в подъезд.

— Билетики готовим, граждане. Готовим билетики. Молодой человек, ваш билет? — Игоря толкнули в плечо.

Он открыл глаза. Над ним возвышалась тетка в синей форме с компостером в руке. Посмотрев на Корсакова поверх очков она повторила:

— Ваш билет, гражданин, — и щелкнула стальными челюстями компостера, как бы подтверждая сказанное.

Корсаков попытался вспомнить, брал ли он билет, и если брал, то куда его сунул.

— Нет билета? — с надеждой спросила тетка, — платим штраф.

— Есть билет, подождите минутку.

— Некогда мне ждать, мне еще весь вагон проверять. Платите штраф, гражданин!

— Вот, пожалуйста, — Корсаков обнаружил билет в кармане брюк и протянул ей.

Прокомпостировав билет, тетка, прежде, чем вернуть его, пытливо оглядела Игоря.

— Куда едем, гражданин?

— Куда везут, туда и едем, — буркнул он.