— Смогу, не инвалид пока.
Корсаков выбрался из малолитражки. Голова кружилась и он оперся о крышу автомобиля. Анюта взяла его под руку.
— Давай, соберись. Там консьержка такая зараза, а у тебя вид, как у последнего наркоши. Папашке доложит — тот мигом примчится.
— Все равно доложит.
— Нет, к мужикам она привыкла… — Анюта осеклась, — я в смысле, что компании у меня часто собираются.
— А мне все равно, — проворчал Корсаков.
Подъезд был ярко освещен, вдоль стен стояли цветы в высоких вазах, ковровая дорожка вела к лифту. Откуда-то вывернулась моложавая тетка в очках, со строгим выражением костистого лица и худосочной фигурой.
— Добрый вечер, Анна Александровна. Не поздно ли для гостей? — спросила она, с сомнением посмотрев на Корсакова.
— Все нормально, Виолетта Олеговна, — Анюта оставила на минуту Корсакова, подошла к женщине и сунула ей в нагрудный карман сложенную в несколько раз купюру, — я вас попрошу: не надо огорчать папу.
— Ох балует он тебя, — притворно вздохнула тетка.
Зеркальный лифт поднял их на четвертый этаж. Пока Анюта отпирала двери, Корсаков обессилено привалился к стене. Щелкнул последний замок, девушка распахнула дверь, зажгла в коридоре свет.
— Заходи.
Отклеившись от стены Корсаков пошатываясь вошел в квартиру. Захлопнув дверь, Анюта критически осмотрела его.
— По-моему, тебе надо в ванную.
В огромном зеркале Корсаков увидел себя. Если бы он не был так измучен, то наверняка испугался. Спутанные волосы, одна щека расцарапана и в грязи, одежда в таком состоянии, будто он неделю ночевал среди строительного мусора.
— М-да… пожалуй ванна не помешала бы, — признал он.
— Сейчас полотенце дам, — Анюта ушла в комнату.
Корсаков стянул куртку, снял с шеи висевшую за спиной шляпу, кое-как скинул ботинки.
— Вот, держи, — Анюта подала ему огромное полотенце, — иди сюда.
Пройдя коридором, она распахнула еще одну дверь. Ванная комната сверкала кафелем и никелем. Вместо обычной ванны было джакузи цвета морской волны. Анюта пустила горячую воду, заткнула пробкой сливное отверстие, выдвинула откуда-то сбоку пульт.