* * *

Вечером, ложась спать, Морхольд долго смотрел в потолок. Как-то не верилось, что путь, самый длинный путь в его жизни, начнется уже утром. Но так оно и было.

Проверенные и заново разложенные и притороченные вещи говорили сами за себя. Дорога впереди ложилась нешуточная. Но, как говорил какой-то древний мудрый китаец, а все древние китайцы мудры, путь длиною в тысячу ли начинается с первого шага. А первый шаг Морхольд сделал уже давно. Теперь только знай делай следующие.

Жуть сопела под боком, обожравшись судака. Судак и впрямь пришелся всем по вкусу. Неведомые «базовские» даже стали немного «ведомыми». Когда они собрались уходить, в палатку зашло несколько молодых ребят и девчонок, одетых в одинаковые куртки и брюки с сапогами из кожи. Той самой, рыбьей. Как пояснил Морхольду их главный, Дед, мужик постарше его самого, кожа была сомья. Или соминая? Сомячья?

Какая-то мысль не давала покоя. А, да. Мальчонка, отправившийся за новостями о прибывших в Курумоч, не вернулся. И тот самый взгляд, заставивший нервничать, из головы так и не шел. Но сон накатывал сильнее и сильнее. Спина, как ни странно, успокоилась, перестала грызть изнутри болью. И Морхольд хотел насладиться моментом и просто поспать. А еще, как ни странно, ему не хватило постоянства последних нескольких дней. Да-да. Почему-то никто не хотел его убить, как обычно. Хотя, если задуматься, это его устраивало. Полностью.

Дом у дороги-9

Дом у дороги-9

Багира все же уснула. Одноглазый, отдав ей плащ-палатку, смотрел в темноту. Через час-другой наступит «собачья вахта», чертово время, когда в сон начнет клонить все сильнее. А дождь снаружи успокоился. Так, крапало, но не сильно. И только одно это заставляло нервничать.

Сзади, шоркая ногами, подошел Чолокян. Спустился вниз, ничего не говоря. Проверил спящих лошадей, отошел подальше, отлить. Шарахался в темноте, не давая одноглазому слушать эту доставшую чертову ночь. Никак не заканчивающуюся, не отпускающую из своей черной крепкой хватки.