— Споры ветром принесло, а ты прозевал, — предположил Жмых.

— Я раз в неделю поднимался на Гребёнку, или я, или кто из сыновей. Мы знаем, к чему приводят споры Сада на водяном слое, и следили за той стороной. Но не уследили… Почему?

— Когда ты был на Гребёнке в прошлый раз? — негромко спросил Андрюха.

— Пять дней назад.

— Вполне достаточно, чтобы резко вырастить плацдарм и разогнать его, — протянул Жмых.

— Но недостаточно, чтобы Сады выросли сами, — уточнил Агроном. — Их активно кормили.

— Кто их вообще сюда привёз?

— Четыре дня назад по Пустырю проходил караван циркачей, — сообщил Дорохов. — Я сначала не придал этому значения, но теперь думаю, что это они притащили Сады.

— С какой стороны шёл караван?

— С востока. Вроде направлялся в Субу, но ты ведь знаешь, что из Субы можно выйти на севере и, сделав крюк…

— Пройти мимо тебя с востока на запад, как будто из Больших Башмаков, — закончил за фермера Жмых.

— Точно.

— Хочешь сказать, что Уроды снюхались с Садовниками и доставили сюда пророщенные джунгли? — поинтересовался Андрюха.

— И джунгли, и химию, чтобы поднять и разогнать их в кратчайшие сроки.

— Но зачем? Циркачи не живут в Садах.

— Возможно, им заплатили. А возможно, они договорились поделить Заовражье по Мёртвому колодцу. Там пятнадцать километров голого камня без капли воды в слоях, и эта полоса станет надёжной границей между Уродами и Садовниками.

Прозвучало в меру правдоподобно, но поскольку до сих пор о подобных союзах никто не слышал, убедить Агронома не удалось.

— Я не верю, что они могли договориться. Садовники ни с кем не договариваются.

— Может, так, а может, эдак, — развел руками Дорохов. — Но не забывай, что и те, и другие — уроды. И думают они не так, как ты.

* * *