Но шанс был. Большую роль во всём деле сыграл элемент неожиданности: никто из охранников и руководителей спецслужб Комитета 300
Шли в «оборотнях», вооружённые теми же штурмовыми «М‑14», купленными на складах, доставшихся нацистам майдана во времена революции две тысячи четырнадцатого года (винтовки в Украину поставлялись из Польши, Албании, Прибалтики и Канады), немецкими «глоками» и французскими светошумовыми гранатами. Самандар с сожалением вспомнил времена, когда «реальное» оружие намного уступало по эффективности магическому.
– Это ты к чему? – осведомился державшийся за ним Парамонов.
– К тому, что наши возможности ограниченны, – ответил Вахид Тожиевич. – Тот же синкэн был эффективнее зенитно-ракетной установки. Будь он с нами, да ещё активированный, мы бы уконтропупили всю эту приезжую свору!
– Нашёл о чём жалеть.
– Что поделаешь, у меня ностальгия.
– Ностальгия, – оглянулся Тарас, шагавший впереди, – это когда хочешь вернуться, а некуда. Кстати, возвращаться в колдовское прошлое я не хочу.
– Я тоже, – проворчал Парамонов.
Добрались до перекрёстка: коридор разветвился на три хода.
Тарас вдруг выключил нашлемный фонарь.
– Алярм! Впереди кто-то есть!
– Они всё-таки оставили охрану, – процедил сквозь зубы Самандар. – Сколько их?
Шли, не снимая шлемов, общаясь по рациям, поэтому их переговоры вряд ли кто слышал, несмотря на глухую тишину подземелья.
– Двое, – ответил Тарас через пару секунд.
– Мы в пути уже минут двадцать…
– Двадцать две.
– Надо поторопиться. Давайте, я прошмыгну в левый ход…
– Нет времени на игры, сосредоточьтесь на ответвлениях. Стёкла!
Десантники опустили на забрала шлемов тёмные пластины, вложили в уши беруши.