Пэттипонг вернулся в зал. Голова его нервно подергивалась.
– Это нехорошо.
– Они ведь тоже...
– Ты не понял. Не то плохо, что он убит. Плохо, что неаккуратно. Грязно. Тебе два-три часа на уборку. День долгий был. Я спать. – Пэттипонг шагнул к видеофону. – Позвоню брату. Возьмет тела. Оставит где-нибудь у полиции под носом. Пусть эти трое потом объясняют наличие четвертого.
Он пробежал пальцами по клавишам видеофона.
– А ты неплохой боец. Для повара.
Рашид уставился на стонущих людей и на то, что только что было человеком. Он снова почувствовал... почувствовал в себе словно постороннего наблюдателя. Он уловил... Оставь, какая разница.
Рашид взялся за уборку.
* * *
Два человека сидели у стойки Пэттипонга, оба одетые в то, что после чистки, штопки и глажения можно было бы с натяжкой назвать формой.
Один из них, судя по всему – бывший капитан со следами золотой ленточкой на фуражке. Рашид заметил, что от времени ленточка позеленела, даже почернела и выглядела так, будто обросла ракушками. Этакое маленькое существо, похоже на кролика, с дергающимися кроличьими повадками.
Другой тип, большой и неуклюжий, с потертыми нашивками корабельного офицера на рукаве. На плече у него Рашид разглядел еще одну нашивку: "Гороховые линии".
Оба пили кофе и спорили. "Капитан", если он и в самом деле был капитаном, с нежностью вглядывался в батарею бутылок со спиртным за стойкой бара. Его напарник тряс головой. "Кролик" вздыхал и жалобно что-то бормотал. Рашид смог разобрать лишь крохи из того, что он говорил.
– Команда неполная... проклятый агент... реактор протекает... груз арестован... о клиенте вообще никогда не слыхал. Нехорошо, старший помощник. Все нехорошо.
Рашид, будто бы намереваясь протереть стойку, подошел поближе.
– Контракт надежный? – спросил старший помощник.
– Утром получил аванс, – неохотно проговорил "кролик".
– Тоща чего волноваться? Грузовики с гарантированным топливом придут, кэп. И какая разница, что мы перевозим?
– Ни к чему, чтобы в конце карьеры меня взяли на перевозке контрабанды.
Помощник вгляделся в шефа.