Когда – и если – прилетят лайнеры, у них будет очень мало времени на погрузку беженцев. Подумав, Махони и Ван Дурман согласились, что в подобной ситуации нет места личным амбициям. И потому выбрали для работы с населением лучшего человека, какого только смогли найти. Невзирая на ранги и звания. Им стал Алекс Килгур.

Под его начало отдали довольно много офицеров и обслуживающего персонала Первой гвардейской. Килгур даже удивился такой массированной поддержке. Он ведь не знал, как не знали этого и все остальные, что Махони постепенно выводил из боя лучшие кадры – готовил их к отправке на Прайм-Уорлд.

Но если предстоящая эвакуация части войск не была тайной для начальника штаба Махони и его заместителей, то о намерении генерала нарушить личный приказ Императора знал только один человек – сам Махони. Он твердо решил остаться на Кавите и разделить судьбу своих людей.

Что же касается Килгура, бедняга сбился с ног, организуя отправку. Гражданских следовало вытащить из их убежищ, разбить на группы, определить место и очередь посадки на лайнер.

Сейчас Килгур находился на одном из сборных пунктов.

Два насмерть перепуганных ребенка цеплялись за его ноги, еще одного малыша он держал в руках. Одновременно Алекс пытался слушать и разбираться сразу в нескольких монологах.

– ...моя Дейдре не пришла, и я очень...

– ...Мистер Килгур, нам надо обсудить, какие городские архивы следует вывозить в первую очередь, а какие...

– ...Хочу к маме!

– ...ваше поведение просто необъяснимо, и я хочу знать, кто ваш начальник, и немедленно...

– ...вы здесь главный, вот и скажите мне, чем мы с парнями можем помочь...

– ...как представителю власти, я заявляю вам категорический протест против подобного обращения со стороны ваших солдат...

– ...когда мы будем в безопасности, моих адвокатов наверняка очень заинтересует тот факт, что...

– ГДЕ МОЯ МАМА?!!

Килгуру очень хотелось оказаться сейчас в каком-нибудь тихом и спокойном месте. Ну, скажем, в передовой траншее во время очередной таанской атаки.

* * *

В штаб поступило кодированное сообщение – до Кавите лайнерам оставалось двенадцать часов полета.

* * *

В машинном зале "Свампскота" Стэн тщетно пытался понять, почему второй и третий двигатели крейсера упорно не желают выходить на полную мощность.

Забравшись под одну из дюз, он слушал монотонную ругань второго инженера (не из любимчиков Ван Дурмана и вполне компетентного в своих вопросах). Одновременно Стэн пытался замерить, похоже, никогда не измерявшиеся напряжения питания и тут вспомнил, что еще пять минут тому назад ему следовало быть на совещании в командном центре.