В меня летели ножи и подручные средства. Кто-то додумался использовать для сдерживания и нападения оттесненные к стенам столы и стулья, но, вырывая из рук, я делал их своим оружием, отбиваясь ими и бросая в ответ. Это явно было больно, хотя я начинал сомневаться.

По собственным ощущениям, я уложил как минимум две трети, но остановившись, я с удивлением заметил, что на ногах больше половины. Я увидел, как они, окровавленные и не способные поднять сломанные руки, все еще были готовы драться. Заметил, как кто-то что-то кладет в рот и проглатывает, тут же воспрянув духом.

— Чего это вы там кушаете, — поинтересовался я.

— А тебе не все равно?

— А, это краг (или как его там?), о котором вы упоминали?

— Не твое дело.

Я остановился, придумывая новый план действий, они делали тоже самое. А ожидание лучше всего заполнять простым человеческим общением.

— Может и не мое, но точно ваше. Вы даже с наркотиком не можете до меня достать, так может хватит попусту тратить свое и мое время? Я вам не враг, пока вы сами того не пожелаете.

— У нас приказ — и мы его выполним во что бы то ни стоило.

— Приказ? Не от Спардия ли?

Вояки переглянулись. Для них он был абсолютным авторитетом, но будь я смертен, ни один Человек на заставил бы меня отдавать свою жизнь не пойми за что.

— А если и так?

— Вы все ему так преданы. Почему? Что он вам пообещал? Свободу? А ее у вас разве не было? Власти и денег? А откуда у него все это? Неужели вы не замечаете, что вас просто используют?

— Спардий не такой! — взревел один из повстанцев, прижимая к телу сломанную руку. — Многих из нас он вытащил из вонючих клоак и дал смысл жить.

— И теперь вы за него умираете? — поднял я удивленно брови. Смысл жизни в том, чтобы лишиться ее? Трудно придумать что-то глупее.

— Правительство и так нас бросило, — убежденно заявил усатый, — оставив умирать в грязи и нечистотах, а теперь еще хочет спровадить нас с наших законных мест, сделать нашу жизнь еще хуже. Мы лучше умрем за правое дело, чем позволим так над нами изгаляться.

Со всех сторон послышались одобрительные выкрики. Да и как тут не поддержать, если правда во все это веришь, а иного способа, кроме как отвоевать справедливость силой, не видишь. Чувство ложной безысходности часто толкает Людей на безумства.

— Это вам все Спардий сказал? Весь этот хаос начался лишь из-за самого Спардия. Я даже не уверен, что Правительство вообще планировало что-то в этом духе. Он лишь желает власти…

— Это неправда! — хором закричало сразу несколько человек, смотря на меня с ненавистью.

— Да что мы его слушаем? Он заговаривает нам зубы и очерняет нашего лидера! Не позволим!