Корабль встал вертикально и, казалось, так и будет стоять, словно огромный монумент фисташке. Но так казалось лишь несколько секунд, корабль начал давать крен, падая прямо на (или в?) пирамиду. Балки, стены и полы-потолки явно не были предназначены на то, чтобы на них давил настолько огромный вес. Корабль, казалось, даже не замечает под собой преграды, легко подминая под себя все, что стояло у него на пути. Наконец, он прекратил разрушительное падение и замер, встав, как ни в чем не бывало. Тишину нарушали все еще падающие балки и звук бьющихся об обшивку стекол.

Я с облегчением вздохнул, как только увидел, что корабль падает не в мою сторону, так как мне тогда пришлось бы не сладко. На восстановление под тяжеловесной машиной ушло бы слишком много времени.

Лишь минут через пять, когда почти полностью отросла первая рука, я смог, наконец, потушить уже затухающие искры огня, прыгающего у меня на груди и сжигающего остатки моей истерзанной одежды. На полное восстановление мне потребовалось минут десять.

Встав, я решил раздобыть себе новую одежду, так как от старой практически ничего не осталось. Далеко идти мне не пришлось: я просто раздел вырубленных мною солдата и повстанца. Черная форма солдата нравилась мне больше, но хоть штаны и подошли, верх был слишком узким и стеснял движения, поэтому я одел серую футболку и рубашку с квадратами революционера, закатав для удобства рукава.

Сорвав с себя остатки верха, в вспомнил, что во внутреннем кармане у меня был трансфэйсер. Обшарив клочья одежды, я все же его нашел. Аппарат чудом уцелел во взрыве, хотя слегка оплавился, но тут же его проверив, я убедился, что он вполне работоспособен.

Продолжая переодеваться, я примерил обувь обоих и понял, что она мне не подходит, поэтому пришлось остаться босиком. Ничего, не впервой. Бронежилет повстанца и защитную броню патрульного я одевать не собирался. Полностью собравшись, я инстинктивно потянулся за вакуганом, тут же поняв, что, вероятно, потерял его, когда падал. Кружение на месте, естественно, не дало результатов. Да, так бывает, раз! — и потерял в один момент все, что имел.

Теперь мне пришлось снимать оружие с тех, с кого только что снял одежду. Более современную и мощную автоматическую винтовку солдата я взял в руки, а более древний, но все еще неплохо работающий автомат повстанца закинул на ремне за спину. Вот что интересно: многие повстанцы используют автомат, изображенный на символе патруля, где с ним еще изображен меч, а сами патрульные используют оружие более современное. Зачастую символ не значит ничего, кроме просто символа.