Верон молниеносно выхватил нож, торчащий сзади из штанов и ближайшему из солдат, стоящему к нему спиной, глубоко резанул по шеи, заливая свою чистую — спереди — рубашку и новые почти белоснежные штаны. Второму он перерезал артерию, когда только тот начал оборачиваться. Один стоял к нему лицом, причем с автоматом в руках, но, видимо, забыл о том, что держит стреляющую палку, а потому, как только опомнился, поднял оружие, будто пытаясь им защититься, но это не очень-то ему помогло. Трап только поднялся, слившись со стеной, когда на полу уже лежало три трупа. Последним на шум вышел из небольшой кабины пилота сам пилот, держа пистолет наготове. До него от Верона было несколько метров, а потому камирутт решил договориться.

— Не делай глупостей, — сказал Верон. — Мы оба знаем, что против меня твоя игрушка не особо поможет, а ты мне нужен, так как я не особо хорошо летаю на таких штуках.

— Ты… ты убил их всех, — не веря глазам и самому себе проговорил пилот.

— У меня не было выбора, так как я убил и тех, что пошли со мной, а вы бы меня за это не простили, и убили бы сразу, как только я перечислил бы деньги.

— Там с тобой был камирутт, и тут тоже два камирутта. Ты убил своих! Это же для вас грех и позор.

— О, поверь, я в грехах по самые уши, мне уже не поможет раскаяние. Так что скажешь, поможешь мне? — Верон говорил спокойно, но внутри у него все пылало. Нынешний бесконечный день был него худшим в жизни. Иногда он ловил себя на мысли, что его как будто подменили, а может просто кто-то контролирует его извне, потому что он понятия не имел, что вообще делает, и зачем. Из-за слов того камирутта, который сражался и умер за людей? Его часто пытались образумить, но слова для него ничего не значили, а вот действия…

Так или иначе, Верон принимал свои грехи, но все еще не знал, может ли их искупить, а потому действовал по наитию. Когда… если у него появится лишнее время, первое, что он сделает, — хорошенько все обдумает. Опыта в этом у него было не очень много, а потому времени понадобится прилично.

— В чем? — Пилот все еще держался настороже, но дуло пистолета медленно и обреченно опускалось.

— Мне надо вернуться и узнать, как долго продлится операция мальчика и когда я смогу его забрать, а потом мы все вместе улетим отсюда. Отвезешь меня в одно место, я тебе неплохо заплачу и можешь лететь на все четыре стороны.

— Командир тебя найдет. И меня. Он выходит на связь каждые полчаса, причем просит, чтобы ему ответили все без исключения. А ты их убил. Он пошлет сюда отряды и тебя найдут. Даже если ты улетишь, на корабле установлены маяки. Он найдет тебя.