— Эй, ну ты чего? Я тебя не бросал, я собирался вернуться, но, как видишь, — Верон подергал закованными в наручники руками, — я был слегка занят. Но даже в такой ситуации я о тебе не забыл.

— Да, и втянул меня в эту ситуацию. В еще одну, раздраженно подумал Эврис, но вслух решил этого не говорить.

— Тебе не угодишь.

— Хватит! — рявкнул командир так, что все вздрогнули, кроме Верона и Эвриса, разумеется. — Препираетесь, будто вашим жизням ничего не угрожает. Мне плевать, парень, хочешь ты выкупать своего братца или нет, выкупи свою жизнь.

— Ладно, ладно, давайте счет.

— Так, есть у кого-нибудь бумажка записать? — Командир рассеяно пошарил по карманам и осмотрелся вокруг. Никто не ответил. — На всем чертовом корабле нет ни куска бумажки?

— Я запомню, — успокоил его Эврис.

— Нет, не запомнишь! — быстро перебил брата Верон. Он знал, что это правда, память Эвриса была выдающейся, особенно хорошо он запоминал все плохое, что с ним случалось. Однако не знал, что в большей части этого плохого он винил именно Верона. — То есть, я имел в виду, лучше записать, на всякий случай, ведь никто не хочет, чтобы мы погибли из-за ошибки в одной циферке. У меня в кармане есть бумажка. Не хочешь пошарить у меня в штанах своей ручкой? — обратился он командиру, нарочито откровенно подмигнув.

— Эфрис, — сморщился командир, — или как там тебя, достань у него из кармана бумажку, карандаш я уже нашел. Только без резких движений.

Эврис то ли играл, то ли ему и правда было противно, но он подошел и достал страницу из записной книжки из кармана Верона с выражением крайней неприязни на лице. Взглянул на бумажку, увидел цифры — записанные доктором для Верона его счет в банке, — перевел ничего не выражающий для обывателя взгляд на Верона и подал ее командиру записью вниз. Тот, не рассматривая клочок бумаги, размашистым почерком намалевал уже свои цифры и отдал его Эврису.

— Ты ж не гераклид? — недоверчиво спросил у него командир.

— Нет.

— Очень хорошо, тогда с тобой на всякий случай отправятся всего лишь трое. — Командир, ничего не говоря, указал пальцем на троих солдат, потом выбрал пилота.

Да, Эврис не любил Верона, завидовал ему и мечтал о его скоротечной смерти, но сам убить он его не мог, как не мог он и подставить его, бросив на верную гибель. Именно поэтому в таких заварушках, как война на планете Уусмаа, он старался держаться от брата подальше, чтобы, в случае чего, у него было оправдание, почему он не смог прийти ему на помощь и спасти. «Я был слишком далеко и не знал, что он в смертельной опасности», — сказал бы он в случае смерти Верона. По той же причине он уговорил брата не брать с собой на подобные операции телефоны, мотивируя это тем, что он может в ненужный момент зазвонить и выдать их или попросту может быть отслежен противником. Да, Эврис не любил Верона, но не мог позволить ему умереть, когда его жизнь напрямую зависела от него.