— Я чистокровный камирутт! — снова закричал Нерос, словно громкость его слов подтверждала их истинность.

— Слышали уже.

Нерос ерзал в кресле, явно желая вцепиться мне в глотку, но все же не решался встать с бомбы. Вероятно, у препарата и правда был ограниченный срок действия, либо слишком большие и частые повреждения ослабляли эффект, и если периодически не принимать новые дозы препарата, то можно умереть. Если произойдет взрыв, когда Нерос будет поблизости, то он получит обширные повреждения, а если другие дозы препарата находятся не поблизости, есть большая вероятность, что он до туда просто не успеет добраться, тем более прорываясь через толпы разъяренных зомби, им же и созданных.

— Так что, Нерос, где препарат? — спросил я, все еще направляя на него пистолет. Понятия не имею, остался ли там хоть один патрон.

— Он на моей базе. Я могу вас туда отвезти, но для начала нужно обезвредить эти бомбы. Кто займет мое место? — поинтересовался он.

— Ну, Верон охраняет подступы, Мара все еще слишком слаба, так что… Костун! — крикнул я. Тот дернулся, словно только что понял, что он в комнате не один. Хоть на что-то он мог сгодиться.

— А? Что? — рассеянно отозвался толстяк.

— Не устал сидеть на холодном и жестком полу? Иди в кресле посиди.

Он встал и даже сделал шаг в нашу сторону, потом вдруг замер, словно осознав, о чем его просят. Даже эти волшебные таблетки не могли вывести его из прострации, в которую он угодил от ужаса быть не просто убитым, а взорванным.

— Что-то… Я лучше постою.

— Нерос, что ты с ним сотворил? Он сам на себя не похож. Даже под наркотиком.

— Он оказался чувствительней, чем я думал, — пожал плечами гераклид. — Потерял сознание, когда я сказал, на чем он сидит.

— Это на него похоже. Костун, — крикнул я уже ему, — это не предложение, это приказ. Если не подойдешь, Верон прострелит тебе затылок и ты так и так усядешься в кресло.

Костун вопросительно посмотрел на Верона, тот кивнул, подтверждая мои слова. Толстяк тяжело вздохнул, протер лицо ладонью, стирая капли пота, и все же занял кресло Нероса, бросившись на него так, словно там не пять секунд форы было, а пять миллисекунд. Он так рухнул в кресло, что я даже испугался, как бы бомба не сработала от такой нагрузки. Верону теперь приходилось следить одновременно за лестницей, куда он иногда делал одиночные выстрелы, чтобы напомнить о себе, и за Неросом, который стоял на коленях возле бомбы под креслом Иолая. Хотя у меня и Иолая тоже были пистолеты.

— Под каждым креслом по бомбе? — спросил я.

— Ага.

— И зачем надо было так усложнять?