— Э, да.

— Ну и я из «Гаруды»! Когда Нер… Спардий побежал, я побежал за ним, но не успел. В первые двери протиснулся, а вторые уже закрылись. — Полуправда. Люблю полуправду. Надеюсь, их не насторожит, что у меня нет красной повязки.

— Нам Спардий ничего такого не говорил. Как тебя зовут?

Ну вот как с такими людьми вообще общаться?

— Не говорил, потому что он меня не видел, — пояснил я. — Он так улепетывал, что у него в ушах один ветер шумел, ну, у меня уж точно. А зовут меня… Нерос. Родители меня так назвали, потому что я до десяти лет мелким был, то есть не рос совсем, а потом вымахал будь здоров. А родители мои были прекраснейшие люди…

— Все, хватит! — остановил меня один из бойцов. — Нам тут еще твоей биографии не хватало. Лучше скажи, почему на тебе штаны патрульного?

Я глянул вниз. И правда, я совсем забыл, что стащил штаны с одного из солдат Правительства, когда мои сгорели. Вместе с ногами. Полуправда, нужна полуправда.

— А они сгорели. Тогда я укокошил солдата и стащил штаны с него. Вообще-то, я укокошил много солдат, пока нашел подходящий мне размер, так что… — Я развел руками, мол, и так все понятно — я герой!

— Пусть будет так. А где твоя повязка?

Вот черт, все таки заметили. А ведь у меня даже трусы сегодня другого цвета.

— Повязка? Какая повязка? А, повязка! — У меня ведь была та повязка, что мне дал один из революционеров взамен якобы утерянной, но я ее, похоже, тоже потерял. Что-то я много чего в последнее время теряю: пистолет, повязка, штаны, ноги, нервы — с этим надо что-то делать. — Она тоже сгорела. Я хотел укокошить повстанца, чтобы ее добыть, но решил, что это чересчур. У солдата, правда, были красные труселя, но я не решился.

— Хватит болтовни, — вмешался другой боец. — Отведем его к Спардию, пусть он сам решает. Как, говоришь, тебя зовут? Понос? Остальные бойцы засмеялись.

— Меня так ласково родители называли. Ностальгия.

Мне не дали ностальгировать слишком долго, а поторопили к Неросу, считая, что это меня зовут Нерос. Оружие, что удивительно, не забрали, лишь посмеявшись над моими гнутыми метельными ножами. Видимо, прониклись доверием, так как сопровождать меня последовало лишь трое, а оружие они держали опущенным. Это был великолепный шанс, чтобы избавиться от них и остаться для Нероса приятной неожиданностью, но куда интереснее посмотреть на его реакцию, когда он услышит, что ему привели кого-то с его именем.

Нерос сам сидел за панелью, управляя кораблем. Даже со спины было видно, как он возбужден; эффект четырех подряд вколотых инъекторов препарата был на лицо. Я даже сомневался, что не будь он гераклидом, не откинул бы копыта еще в первую минуту.