Всю кровь не отстирал, больно уж любила она впитываться в ткань, но следы стали едва заметными. Пока одежда сохла на кустах, я продолжил купаться, изредка подплывая и играя со щенком и так успокаивая его. То, что по мосту прошли трое — двое по гражданке, один в форме полицейского — я засек сразу, как и то, что они по тропинке свернули ко мне. Подплыв к берегу, я положил руку на траву рядом с мешком, с интересом наблюдая, как на небольшую полянку в кустарнике, где я и расположился, выходит эта троица.

— Кто таков? — строгим голосом по-польски спросил «синий полицейский». Синяя полиция — название коллаборационистских подразделений польской полиции на оккупированных немцами территориях Польши.

— Путник, иду по заработки, — ответил я ему на суржике.

Тот его, видимо, знал, так как покивал и задал следующий вопрос:

— Ты не с поезда? А то были тут лихие парни, что на ходу его покинули, — спросил тот и мельком посмотрел на щенка. Стало ясно, что мое описание им было получено, и он меня опознал. Вскинув руку с пистолетом, я дважды выстрелил в тех, что по гражданке были одеты, и направил ствол на полицейского, цыкнув зубом:

— Руки от кобуры… Теперь одной рукой расстегиваем… так, двумя пальцами достаем. Там «Вис», как я понял? Достаем, кладем на траву перед собой вместе с запасными магазинами и делаем три шага назад… Молодец, стоим так и дальше с поднятыми руками.

Выбравшись из воды, я убрал оружие в сторону и велел полицейскому лечь. Используя пояса убитых поляков, я связал ему руки и ноги.

— Зачем я тебе? — спросил он на суржике.

— Узнать, где я, и понять, как вы меня нашли, — удивленно повернулся я к нему, заканчивая с обыском тел убитых. Все трофеи я убрал в мешок, да и было их не так много, но тот же «Вис» теперь лежал там.

Допрос поляка длился минут десять, я торопился по той причине, что узнал, как они меня обнаружили. Дело в том, что замеченный мной населенный пункт был не селом, а городом Замосць, или Замость, как его называли еще в царское время. Так вот там была церковь на окраине с высокой колокольней, где сидел наблюдатель с биноклем. Так что меня на дороге сразу рассмотрели, а когда узнали, что поезд покинуло семеро — ага, не я один выпрыгнул! — направили в мою сторону группу на перехват. Мое описание уже было, особенно то, что я слишком трепетно отношусь к своему щенку. Так что когда те оказались на поляне, то сразу меня по Смелому-то и опознали, но было поздно. Этот берег с колокольни не просматривался, но долгая пропажа может насторожить наблюдателя, хотя я считал, что около часа у меня есть, потом уже поднимут тревогу.