Если взять немного вонючего лошадиного дерьма вперемешку с полупереваренным сеном, смешать с гравием, потом залить керосином и поджечь, то ощущения будут примерно такими же, как в голове Дью Филлипса в тот вечер. Он улегся прямо на полу в центре управления, после того как Баум и Милнер убедили его, что было бы забавно перетащить отключившегося Перри на тележку для аутопсии.
Что ж, действительно забавно.
Головная боль, да еще этот гиперактивный Перри Доуси, который без конца что-то бормочет в бреду. Какое-то дьявольское сочетание!
— Перри, говори помедленнее, — прохрипел Филлипс. — Серьезно, у меня голова раскалывается.
— Да? У меня тоже, — ответил Перри.
— Ты — совсем другое дело. Ты, Баум и Милнер… еще молодые. А я уже достаточно стар и понимаю, что происходит, когда так напиваюсь.
— Хотя, надо сказать, вчера ты выглядел героем.
Дью кивнул и тут же пожалел об этом.
— Вчера вечером я был на волне победной эйфории. Впрочем, как и ты, приятель. А теперь, когда настало утро, моя голова поменялась местами с задницей. А ты еще подливаешь масла в огонь, утверждая, что говорить о победе рано?
— Челси начала со мной разговаривать, — нахмурился Перри. — Грозится убить…
— А где она сейчас?
Доуси пожал плечами.
— Где-то на юге.
— Конкретнее?
— Не знаю, — сказал Перри. — В Огайо, в Индиане, а может быть, в Кентукки.
— Как же мы тогда найдем ее?
— Используем прежние методы, — предположил Перри. — Сначала махнем на юг. Если я пойму, что мои ощущения усиливаются, значит, мы движемся в правильном направлении. Сигнал, конечно, нечеткий, но все-таки. Я чувствую какое-то
Дью задумался. В принципе, метод правильный, и раньше он неплохо себя оправдывал, но вот время… Сколько же это займет времени?
— Не знаю только, успеем ли, — с сомнением проговорил он. — Теперь, когда помех нет, когда ты начал хоть что-то чувствовать, то вполне можно сосредоточиться на личинках. Может быть, с их помощью все и узнаем.