Но пусть уж лучше овцебыкам хвосты крутит, чем связывается со «спортсменами», которые после битвы чересчур возгордились и стали жутко заносчивыми. Сейчас они настолько возомнили о себе, что, пожалуй, не побоятся хвост задирать даже на победителя Анаксая. А если Лга’нхи завалит десяток этих уродов на поединках — вряд ли это поспособствует нашим дружеским отношениям с Улотом. А если бы эти сволочи поранили моего приятеля… мне тут Гит’евек — один из командиров «забритых», показал хорошую травку, отвар из корешков которой помогает безболезненно избавить смертельно раненного от мук. Котелок такого варева в котел с кашей для этих уродов… Впрочем, не стоит нагнетать. Просто тупо достали!

Я тоже предпочитал держаться подальше от горских вояк и больше общался с «забритыми». Тут был настоящий первобытный интернационал, который, кажется, даже собственным языком начал обзаводиться, составленным из языков всех собранных тут народов, круто разбавленных языком аиотееки. Тут были и степняки, и прибрежные, и даже парочка каких-то лесных. Один даже вроде был помесью аиотееки и прибрежного, но, как я заметил, все остальные относились к нему вполне по-дружески.

И сейчас вся эта братия решала, как жить дальше. А главной проблемой было (а я заподозрил появление этой проблемы, когда еще только допрашивал Мнау’гхо) то, что возвращаться-то ребятам некуда. Их родных племен, как правило, уже не существовало. Земли были захвачены верблюжатниками и… в общем, все было кисло.

Кое-кто все же решил уйти… Почти сразу ушло четверо прибрежных, узнавших о находящемся рядом море… Впрочем, через два дня двое из них вернулись. Один решил пока остаться, а другой…

В общем, трое степняков, оказавшихся соплеменниками, тоже решили двинуться на вольные хлеба. А к ним (воистину чудо! — сказал бы я месяц назад) присоединилась парочка других степняков из каких-то абсолютно иных племен, и вот этот вот вернувшийся прибрежный! Несмотря на разные узоры на мордах, они решили дальше двигать по жизни вместе, забрав (с моего позволения) одно небольшое стадо (которое скрепя сердце смог выделить им Лга’нхи). Что ни говори, а это была настоящая революция для людей, раньше считавших все остальное человечество за рамками своей маленькой группки смертельными врагами. Впрочем, кажется, наше племя уничтожили похожие «интернационалисты». И хотел бы я знать, были ли они на стороне верблюжатников или тоже удирали от них?

А те, кто остался, пока пребывали в растерянности. Для них мир второй раз за последний год-два встал с ног на голову. Непобедимые и ужасные оказались биты. Несвобода, с которой уже смирились, вдруг исчезла (вроде бы). Но и прежние времена, естественно, не вернулись. Как жить? Увы, все, чем я мог им помочь, это посоветовать держаться вместе и сформировать три полноценных оикия… да не забывать навыков, полученных на службе у верблюжатников…