– Ваше величество, – сказала Доротея, – мои сестры и я благодарны вам за возможности, которые вы открыли перед нами, пригласив сюда. Я добровольно предлагаю свои услуги, так как умею отличать правду от лжи. Сир, если вы позволите мне стоять у трона во время императорских аудиенций, я докажу вам свою полезность.

– А могу ли я вам доверять? Вот в чем вопрос, Доротея. Я хочу доверять вам, как хочу доверять своим врачам. Но творится дурное, и это мешает мне.

Доротея бестрепетно смотрела на него.

– Позвольте мне продемонстрировать мои способности, сир, и обещаю, вы не будете разочарованы.

Вмешался Родерик.

– Возможно, император будет приглашать вас в особых случаях. Вас известят, когда вы понадобитесь.

Доротея разочарованно поклонилась и вышла. Император Сальвадор откинулся на спинку трона. Впереди был целый день, предстояло принять много решений, и он мечтал, как вечером придет не к наложнице, а к императрице – с особой целью.

Да, решил Сальвадор, пора обзавестись собственными детьми. Вопреки утверждениям Ракеллы и ордена сестер и их чудовищному предсказанию.

Вечером, высидев, как обычно, рядом с императрицей Табриной ужин, император почувствовал, что жизнь возвращается в обычную колею… хотя это не означало, что она улучшается.

Глядя через стол, он видел Родерика и его жену, видел детей брата, которые делились друг с другом десертом. Хадита взяла небольшое печенье, откусила и протянула дочери. Родерик смеялся какой-то шутке своих мальчиков, потом наклонился и поцеловал жену в щеку.

Сальвадор страстно желал того, что было у его младшего брата. Он император, владыка империи! Тысяч и тысяч планет! Почему у него не может быть счастливой семейной жизни? Почему это так трудно? Он с надеждой коснулся руки Табрины.

Она посмотрела на него так, словно он измазал ей руку экскрементами.

– Не трогай меня! – прошипела она.

Он обиженно отдернул руку. И шепотом возразил:

– Ты моя императрица! Почему ты так со мной обращаешься?

– Мы сотни раз говорили об этом! Я гораздо теплее отнеслась бы к тебе, если бы ты дал мне титул и пост в правительстве. Много лет я наблюдала за работой отца в промышленности. Я сидела в его кабинете, училась у него. Я многое знаю и умею и была бы гораздо лучшим министром торговли, чем тот болван, которого ты держишь четыре года.

– Ты смеешь шантажировать меня?

– Какой шантаж? – Табрина выгнула брови. – Я делаю только то, что с незапамятных времен делали женщины. Ты ждешь, что я буду падать перед тобой в обморок, хотя ты обращаешься со мной, как с домашним животным. Я прошу поручить мне разумные обязанности, а ты отказываешь. Обижена я, а не ты.