– Люк?

– Ага!

На квадратной крышке мигал зеленый огонечек – герметичность в норме.

Николай открыл люк, и в лицо пахнуло знобкой сыростью, как из погреба.

– Потерна не прогревается, там только один конвектор стоит, чтобы вода не перемерзала. Термоизоляция толстая…

– Ну, что? – сказал Воронин. – На штурм!

И скользнул в люк, нащупывая скобы.

Спустившись на метр, он протянул руку к Андрееву, заглядывавшему сверху:

– Леха, автомат!

– А-а! Ага…

– Не тупи.

Ухватив «Дюрандаль», Николай неловко повесил его себе на шею, вернее, на шлем и продолжил спуск.

Колодец, по стенкам которого поднимались трубы и кабеля, уходил вниз метров на пятнадцать.

Сам вертикальный ствол не освещался, а вот из туннеля внизу пробивался слабый аварийный свет.

Экономия называется. В смысле ресурсов.

Сам туннель, вернее, прямоугольная потерна, был невысок, приходилось пригибать голову.

Трубы и связки кабелей тянулись вдоль стены, уложенные на кронштейны.

Ход уходил в перспективу, тая в полумраке.

Слабенькое освещение почти не рассеивало потемки, зато редкий парок рассеивал свет.

– Это не от труб, – поспешила оправдаться Яна, – это из глубины – мерзлота подтаивает…