И настоятель поведал следующее:

– Беда у нас, помочь надобно. Направили мы в Боровск, в Рождества Богородицы Свято-Пафнутьев монастырь монаха с послушником. Не простого монаха – проверенного многажды и не с пустыми руками. Для вновь избранного клиром и государем первоиерарха Варлаама изготовлено было навершие для посоха и риза. Навершие из золота, с каменьями самоцветными, работы искусной, что делалось три года. Риза же золотыми нитями шита, шесть послушниц два года вышивали. Так вот, пропал монах вместе с послушником и дарами ценными. Из Нижнего слухи имеем, что казну стрелецкую ты нашел и из лап разбойничьих вырвал. Настоятель Михайло-Архангельского собора отписывал – де умен, удачлив, язык за зубами держать может и при случае за себя постоит. Ты догадался, о ком я?

Я кивнул. Интересная складывается картина.

Меня что, и здесь в сыщики записали? Не учился я этому ремеслу – так, повезло однажды.

– Так вот, мы бы хотели, чтобы ты взялся за это дело. Нам не важно, будет ли наказан похититель – нам надо вернуть украденное и доставить в Боровск. Там довершат работу над посохом и одеянием иерарха, ну это уже не твоя забота.

Я сидел в раздумье. Отказаться? А если меня «сольют» по-тихому князю? Взяться – вдруг дело окажется выше моего умения и не хватит мозгов, чтобы найти похищенное?

– А сколько времени тому ушел монах?

– Четыре седмицы.

– Пешком?

– Ну зачем – лошадь дали, телегу. Послушник из бывших ратников, меч у него был – не мальчик, мог за себя постоять.

– А чего же охрану не дали – только одного послушника, коли навершие дорогое?

– Чем больше охраны, тем заметнее, тем сильнее соблазн.

– Тоже верно. Как звали монаха и послушника?

– Монаха – Ионой, послушник – Трифон.

– В чем одеты были?

– Известно в чем. В чем монахи одеты бывают – ряса, клобук. Послушник – в подряснике.

– Послушник надежный, проверенный? Не мог ли он…

– Мог, как и любой, в ком алчность победила совесть. Алчность – она у каждого есть, только большинство ее в дальнем углу души гнобит, управлять собою не позволяет. За монаха Иону головой ручаюсь – знаю его двадцать лет.

– Трудная задача.

– Была бы легкая – сами решили бы. Думаешь – тебя легче отыскать было?