Я перекусил в монастырской трапезной, с удовольствием улегся на жестковатый матрас и отрубился. С момента, как я покинул Вологду, я не чувствовал себя в такой безопасности.

Проспал я до утра, и лишь близкий колокольный звон разбудил меня. Звонили к заутрене. Вставать страсть как не хотелось. Но не выйти на утреннюю службу в монастыре – верх неуважения.

А после службы – завтрак совместно с монахами в трапезной. До чего же у них здесь, в монастыре, хлеб хорош. Своей выпечки, свежий, духовитый. Прямо на диво.

Я нашел Иону и спросил:

– Когда назад, в Прилуки?

Монах ответил уклончиво, вроде есть здесь, в Боровске, еще дела и доберется он сам. Тогда я решил возвращаться один и попрощался с Ионой.

Послушник споро возложил на лошадь седло, затянул подпругу, подвел лошадь к воротам. Прощай, Боровск, может, и доведется еще быть в старинном граде.

Обратный путь я проделал быстро. Ехал налегке, в одиночку, не опасаясь нападений, и через неделю уже въехал в Вологду.

Перво-наперво – домой, успокоить жену, что жив-здоров. Ну и помыться в баньке, поесть домашних харчей. А завтра уже – в Спасо-Прилуцкий монастырь, к настоятелю, куда уж теперь торопиться-то.

Выехал я с утра, на отдохнувшей лошади. На стук в ворота в оконце выглянул монах и, узнав, отпер калитку.

Настоятель принял меня тотчас же.

– Ну, сказывай – удалось найти?

– Удалось.

– Где навершие и риза?

– Где им быть? В Боровске ныне.

Настоятель сильно удивился, усадил меня на скамью.

– Рассказывай.

И я подробно рассказал, как и где нашел Иону и что Трифон оказался изменником, Иудой, как удалось найти похищенное и добраться с Ионой до Боровска, где вручили настоятелю навершие и ризу.

– Где же Иона?

– Остался в Боровске, сослался на дела, сказал, что доберется сам.