– Чем на жизнь зарабатывали?

– Тебе-то, боярин, какой в том интерес?

– Стало быть, имею, коли спрашиваю. По моей земле едете.

– Бортник я, – глухо сказал один.

– А я – медник, колокольчики да била делал.

Хм, а не взять ли их себе в холопы?

Бортник, или по-современному – пчеловод, нужен. Весь мед уйдет на постоялый двор – медовуху делать, сбитень, сыто, да и зимой просто так есть можно. С медником, конечно, сложнее.

– Ко мне в холопы или закупы пойдете?

Мужики переглянулись, пошептались.

– А условия какие?

– Избы каждому дам. Бортник пчелами заниматься будет. А медник, коли захочет, пусть своим делом занимается, а не захочет – пусть землю пашет.

– Своим делом хочу заниматься – у меня на телеге весь инструмент есть. Дед мой, отец – все медниками были.

– Прибыль – пополам. Бортник мед сдавать на постоялый двор будет – он на перекрестке стоит, вы его проезжали. Это выгодно – в город возить не надо, время тратить, мыто платить. Всем в деревне распоряжается мой приказчик, Андрей. За вами долгов или других грехов нет ли?

– Упаси Бог!

– Тогда поворачивайте назад – тут недалеко Смоляниново будет. Спросите Андрея, скажете – я устроить велел.

– Спасибо, боярин. Как звать-то тебя?

– Георгий Михайлов.

Брать российских беглых крестьян нельзя – только в Юрьев день, да и то, если долгов за душой нет. Нарушение карается штрафом изрядным. С порубежниками проще: нет долгов перед прежним хозяином – тогда и вины нет. Государство нуждалось в рабочих и ратных руках.

Я ехал и посвистывал. Нежданно-негаданно я приобрел для себя холопов. Забегая вперед, скажу, что этой весной из Литвы и Речи Посполитой крестьян и мастерового люда бежало на Русь много. Конечно, их ловили порубежники литовские, возвращали панам, били нещадно, но люди продолжали убегать целыми семьями.

Холопов я больше не брал – чтобы их прокормить, нужна была земля, а ее у меня было уже маловато. Взял бы боевых холопов, да где их найти? Чтобы подготовить из молодого парня бойца, надо вложить в него много труда, денег и времени.