– Видел.

– Ты знаешь, что они сделают с Рузанной, если получат ее в лапы?

– Знаю, – прошептал Сновид, холодея от ужаса. Он ясно почувствовал его – леденящий ужас. Это было первое четкое и осознаваемое чувство, которое он ощутил за последние минуты. И, ужаснувшись, вздрогнул.

– Они изнасилуют ее. А затем съедят, разорвав на кусочки, – все тем же ангельским голосом произнесла хайна. – Если ты нас обманешь. Ты понял, тобол?

– Понял, – прошептал Сновид. Рузанне грозит страшная смерть. За что?

– Я не хочу умирать, – всхлипывая, простонала Рузанна. – Павел, скажи им правду.

– Какую правду?

– Что ты лазутчик. Признайся в этом.

Лазутчик?.. Какие-то мысли, неясные и смутные, всплывали в сознании Павла и тут же тонули. Лазутчик? Почему Рузанна просит признаться? В чем? И почему ей грозит смерть? Если ей грозит смерть, он должен сделать все, чтобы спасти ее. Все. Признаться… В чем признаться?

– Спаси меня, Павел, – простонала Рузанна. – Иначе я погибну.

Почему она говорит о гибели? Павел повел головой. Разглядел смутные контуры пушки на баке… Зачем он здесь? Он должен что-то сделать? Что именно?..

И вдруг с самого дна сознания всплыли слова.

Жизнь одного человека ничто по сравнению с жизнью всей общины.

Он не помнил, чьи это слова. Но чувствовал, что они имеют очень важное значение. Огромное значение. Именно сейчас.

Тот, кто отдает жизнь за других – живет вечно в их сердцах. Запомни это.

Он запомнил. А остальное не имело никакого значения. Никакого. Он сделал выбор.

Девушка всхлипнула.

– Почему ты плачешь, Рузанна? – прошептал Сновид. – Мы будем жить вечно… вот увидишь… любимая…