Дэвис уставилась на первое предъявленное ей вещественное доказательство. Это был какой-то почти волшебный девайс – но с другой стороны, технологии никогда не были ее сильной стороной.
– Почему БТК схватило вас, мистер Грейди?
Он повернул приборчик и спрятал его обратно под рубашку:
– Я изобрел гравитационное зеркало.
– Это что, зеркало, которое отражает…
– Послушайте, это неважно. А важно донести эти сведения до тех, кто поможет спасти людей, которые остались там, где меня уже нет. Людей, изобретения которых в буквальном смысле изменят мир, агент Дэвис.
Атомная энергия, лекарство от рака, бессмертие и еще много чего. Вы должны помочь мне найти их и освободить.
Эхо донесло до них раздавшийся где-то в тоннелях далекий грохот.
Дэвис оглянулась назад.
– Я три года провел в одиночном заключении, а искусственный интеллект ставил опыты на моем мозге. Это был кошмарный сон, от которого я никак не мог проснуться.
Она снова обернулась к Грейди:
– Но почему они калечат мозги гениям?
– Потому что они считают, что, если ты не хочешь присоединиться к БТК, то знания в твоей голове опасны. «Гибернити» – это их исследовательский центр, где они пытаются создать биологический суперкомпьютер – что-то типа органической квантовой машины. Сознание, лишенное свободной воли.
Дэвис снова не нашлась с ответом.
– Я всего лишь человек, который сделал одно открытие. Мужчины и женщины в «Гибернити» добились куда больших результатов, чем я. Вы должны помочь мне спасти их. Нужно, чтобы мир узнал об этой тюрьме.
Дэвис никак не могла уложить все это в голове. Или хотя бы поверить.
Сзади снова загрохотало, и от этого звука они обернулись.
В ста футах позади Дэвис увидела порождение ночного кошмара: похожее на рой насекомых бурлящее скопище металлических звеньев, оно то растекалось по горячим трубам на манер черных гвоздей, то снова собиралось в шар, который катился вперед с тем же звуком, с которым цепи падают по ступенькам лестницы.
На мгновение она застыла, но Грейди схватил ее за руку и потянул вперед: