— Эй ты, горе-рыбак. Жив?

Тот отплевывался, пытался дышать.

— Тебя как зовут?

Парень, кашляя и отплевываясь, все же сумел сказать:

— Ронни.

— Я Дэн. Матрос Дэн. Ты откуда?

— Из поселка, — парень махнул рукой. Данька сообразил, из поселка, мимо которого он проплывал.

— Я сейчас свою лодку заберу и помогу тебе добраться до дома.

Данька догреб до Одинокого Паруса, взял свою лодку на буксир, и они поплыли в сторону поселка, где жил рыбак. Они подошли к берегу.

— Я помогу тебе, Ронни, дойти до дома. Похоже, ты хорошо глотнул водички. Не каждый день представляется возможность утонуть.

Они добрались до дома, ближайшего к морю. Вошли. В комнате Дэн увидел женщину лет сока пяти. Она сидела, опершись локтем на стол. Земляной пол комнаты. Несколько грубо сколоченных стульев, лавка у стены. Двое мальчишек взяться на полу. Тупое отчаяние на лице женщины. Беспросветность нищеты. У Даньки защемило в груди.

— Ронни, — оживилась женщина, когда ни вошли.

— Мама. Мама, прости, я… я сеть утопил.

Парень склонил голову. Бессильно висят руки. Глядя на эту сцену, Даня подумал: картина, опять двойка. Ему было не понятно отчаяние многодневного голода. Беспросветной нищеты он не знал.

— Что? — в отчаянии произнесла женщина и прикрыла рот рукой. Что бы сдержать крики отчаяния.

Данька видел, сеть была единственным достоянием семьи и их надеждой. Как-то надо поднять настроение людям.

— Дело житейское, — лихо заявил он. — Со всяким случиться может. Выше голову.

Даня, Даня, чужую беду руками разведу. Тянул ручонки к горизонту со скалы, а развести беду сможешь?

Часть 19

Часть 19