– Слушай, Исмагилов, ну это с твоей стороны просто невежливо, вот так вот об колено-то ломать, – явно обиделся Убивец. – Прояви уважение к ритуалу найма.

– Костя, пока ты тут со своими ритуалами резину тянешь, за Волгоградом люди погибают. Обычные, ни в чем не повинные люди.

С лица Убивца словно тряпкой стерли обиженное выражение.

– Давай подробнее.

– Ситуация следующая: на Северных Границах неспокойно, сами знаете. И если раньше все более-менее держали под контролем пограничники, то сейчас их в полном составе перебросили на фронт. Выгребли, считай, всех подчистую. Некоторые участки границы прикрыты отрядами местных, тамошних вольных стрелков, но их на всю протяженность границы не хватает. Вот и принято решение привлечь к этому делу крупные и наиболее подготовленные отряды наемников с юга республики. У тебя сейчас сколько бойцов?

– Сто четырнадцать, – с гордостью ответил Убивец.

Косте было чем гордиться. До вторжения турок наш отряд насчитывал всего два десятка бойцов. Правда, бойцов хорошо обученных и сработанных, что и позволило отряду избежать серьезных потерь во время боя за станицу. Нет, ранены или контужены были все поголовно, но убитыми потеряли только троих. А вот у остальных вольных стрелков Терского фронта дела обстояли куда хуже. Где-то потеряли половину людей, где-то – чуть ли не две трети. Отряд из Горагорского вообще полег в полном составе. Терской фронт никогда не был спокойным местом, и потери у наемников были и раньше. Но вот чтобы в течение пары суток, да в таких количествах… Бойцам разбитых отрядов нужна была какая-то точка опоры, флаг, под который можно было бы встать. И сохранившая и командира, и большую часть личного состава «Псарня» стала для них своего рода «точкой кристаллизации». Местом, где можно было собраться и почувствовать себя частью сильного коллектива, а не побитым и израненным одиночкой. Отряд увеличился почти в шесть раз буквально за пару недель. И вот уже почти весь февраль я, сменив на посту командира отряда Костю Убивца, который в свою очередь стал координатором, проводил боевое слаживание, превращая сотню бойцов в единое подразделение.

– Отлично! Значит, рота, – довольно потер руки Исмагилов.

– Да нет пока еще роты, Олег, – подключился к беседе я. – Есть сотня вооруженных и кое-что умеющих мужиков. А до роты им еще – как до Пекина кверху задом. Их бы, по-хорошему, еще месяц-полтора погонять нужно.

– А что тебе помешает на месте их гонять? – поинтересовался контрразведчик. – Поймите, мужики, я ведь про погибших гражданских – совершенно серьезно. Там, на зараженных территориях за Северными Границами, какого отребья только нет. «Погранцов» они побаивались и не лезли особенно. Нет, бывало что и нападали, но только когда совсем в большую толпу сбивались. А сейчас граница, можно сказать, и не прикрыта толком, вот они и распоясались.