Поскольку я уже знала, что год на Хиджадо примерно равен корускантскому, я восприняла эти цифры как ошибочные.

— А сколько прожила ты? — спросил он у меня. Когда я сказала, что мне двадцать восемь, он ответил, что дал бы мне гораздо больше.

Уж не знаю, какой девушке может понравиться, когда ей говорят, что она выглядит старше — причем намного — чем есть на самом деле. Однако Нонин был прав. Все его соплеменники моего возраста выглядели гораздо моложе меня. Но я по-прежнему не могла в это поверить. Архивные данные на Хиджадо были не очень подробными, но то, что население планеты человеческой расы мигрировало сюда из Ядра несколько тысячелетий назад, было установленным фактом. Значит, либо закрытая популяция сама по себе за годы эволюционировала в долгожителей, либо на этой разоренной ныне планете было что-то, что наделило их столь необычным даром.

За месяц с момента моего прибытия Нонин и его соплеменники отстроили свои дома заново. Если они и горевали об убитых, то делали это в уединении, поскольку я не видела, чтобы кто-нибудь проронил хоть слезинку. В один ничем не примечательный день я занималась систематизацией данных о способности местных жителей к ускоренному исцелению — как физическому, так и душевному — когда из леса вышел Нонин сотоварищи с десятком огромных баков древесной живицы, которая была подкрашена фруктовым соком, глиной и минералами. Этой живицей они принялись без спроса раскрашивать «Сокола», превратив его из белого в грязновато-красный, причем медицинская символика в процессе была замещена непонятными штрихами. Когда они закончили, у корабля проявилась скалящаяся пасть с частоколом острых зубов, сжатые кулаки на кончиках жвал и огненные перья, прикрывающие верх фюзеляжа. Лазерная пушка стала пламенным цветком, а фонарь кабины — злобным глазом.

Когда я все-таки добилась объяснения, Нонин заявил, что теперь «Сокол» готов.

— К чему готов? — переспросила я.

Он как ни в чем не бывало ответил:

— Отомстить за ушедших.

На случай, если он в буквальном смысле намеревался мстить имперскому гарнизону, я поспешила просветить его:

— Я прежде всего целитель, — было сказано, — а не боец.

— Я тоже целитель, — ответили мне. — И что с того?

Я пояснила, что привыкла спасать жизни, а не сеять смерть.

— Мстя за ушедших, — сообщил мне Нонин, — мы спасаем жизни.

Я сказала, что я не военный пилот, а мои дроиды могут выполнить только самые базовые маневры.

— Но ты сможешь пройти над имперской базой, — сказал Нонин.

На это, надо признать, мне мастерства хватало, но тут я нанесла им удар под дых. Я сообщила, что лазерная пушка не работает.