– Говорят, он объявился в небе, – сказала Уонда. – Метал огонь и молнии, как сам Создатель, и прикрывал отступление. Но потом великая метка потускнела, и он упал.

Она подавилась последним словом и утерлась рукавом. Лиша ни разу не видела великаншу плачущей, и это зрелище лучше, чем что-либо, передало серьезность ситуации. Травница ускорила шаг и добралась до толпы, уже запыхавшись.

– В стороны, дорогу госпоже Лише! – заорала Уонда, но ждать не стала, принялась расшвыривать людей и освобождать путь.

В центре круга оказалась Ренна, она стояла на коленях подле Арлена, который неподвижно лежал на булыжниках. Его голова покоилась в луже крови. Гаред и еще несколько лесорубов, что сдерживали натиск зевак, быстро расступились и пропустили Лишу.

– Ты раньше на мне помрешь, Арлен Тюк! – кричала Ренна и сжимала его руку, но Арлен не отвечал.

– Он жив, – сообщила Лиша, отыскав слабый и неровный пульс.

Череп раскололся в месте удара о камни, и она нащупала паутину разбежавшихся трещин. Из кожи торчали отломки костей. Он сломал плечо и ключицу, раздробил ребра, таз…

Но кровотечение прекратилось.

– Ночь, – выдохнула Лиша. – Он уже поправляется!

– Плохо, что ли? – взглянула на нее Ренна.

– Плохо, если все заживет в перекореженном виде. Его нужно на операционный стол. Гаред! Можешь его поднять? Осторожно!

Гаред шагнул, но Ренна отпихнула его, как пушинку, и подняла Арлена нежно, словно грудного младенца.

– Все будет замечательно, – пообещала она сквозь слезы.

Следующий час Лиша, Дарси и Ренна вправляли кости. Дарси дважды пришлось ломать неправильно сросшиеся. Арлен оставался без сознания, и это было бы к лучшему, если бы не травма головы.

Гаред сунулся к ним, когда небо наконец осветилось солнцем.

– Жить будет?

Лиша вытерла со лба пот и пожала плечами:

– Мы сделали, что могли. Он жив и быстро поправляется – осталось ждать, когда сам очнется.

«Но кем?» – подумала она. Череп треснул, как яйцо, и, хотя переломы срослись у нее на глазах, невозможно судить о тяжести травмы. Если слишком тяжелая, не поможет и магия…

«Травница должна не только уметь сообщить о беде, – наставляла Вруна, – но и знать, когда это сделать». Если люди – даже Ренна – узнают, что Арлену грозит необратимое поражение мозга, Лощину охватит недопустимая паника.