– Ага, Арх – Плутарх! – Совсем доктор залечился, друга не узнает, – раздался в его голове насмешливый голос Сергея.

– А, это ты, – Сергей, не узнал. Ты отдал им все алмазы?

– Нет, только Федькино богатство, а два кристалла с памятью роботов оставил нам, с них и того хватило. А ты что не возвращаешься, ведь командир говорят был доволен моим подарком?

– Да доктор оказался очень дотошным, открыл секрет с кувшинчиками, а теперь от меня еще чудес ждет. Короче, я теперь под полным контролем, а на ночь даже замок вешают.

– Понятно, значит придется тебя спасать, а то по тебе уже Лиза скучает. Запоминай. Завтра пойдешь опять за травой, но чтобы их запутать, иди в противоположную сторону от моего лесного строения. А я пока гвардию лохматых добровольцев соберу. А когда на прогулке ты увидишь медведей и волков, не бойся, сразу на землю ложись и замри, а когда медведи этих остолопов прогонят, беги вглубь леса, а уж там я тебя найду.

– Хорошо, надеюсь завтра свидимся, Лизе передавай привет.

– Ты что, как я ей все это объясню? У меня нет желания ее лишний раз пугать.

Утром, едва рассвело, Гриша крикнул караульному, чтобы он позвал доктора. Доктор пришел быстро.

– Что звал, Григорий?

– Травы заканчиваются, нужно сегодня сходить в лес за новой партией.

– Зачем? Ведь у меня в погребе есть еще мешок.

– Я хотел набрать свежей, ты ведь не против? Опять ты со мной споришь, Иван Иванович! Снова хочешь меня обидеть, и потом опять до всего доходить методом научного тыка.

– Ладно, Гриша, спорить не буду, я вижу это бесполезно, пойдем сходим. Но учти, я тебе не верю ни на грош, поэтому сегодня пойдем с усиленным караулом, да и кувшины оставим здесь.

– Хорошо, – без споров согласился с ним Гриша.

И скоро он уже шел по лесу, а рядом, рассыпавшись цепью, шло пятнадцать человек караула.

Сегодня он был в хорошем настроении, и громко распевал разбойничью песню, знакомую ему с детства.

– Пятнадцать человек на сундук мертвеца, йо-хо-хо, и бутылка рому, – орал он как резанный.

– Григорий, перестань орать, жуть нагоняешь, – не выдержал один из солдат. Я тебя уважаю как доктора, и меня излечил, и половину нашего отряда, а все же не ори, беляки услышат, – беда будет. Если не замолчишь, то при всем моем к тебе уважении, я тебя прикладом по башке тресну.

Дальнейший путь Гриша проделал в полном молчании, собирая траву, и все дальше углубляясь в лес.

Вдруг спереди раздался сильный рык медведя, сбоку послышался волчий вопль, и началось светопреставление. Слева, справа, спереди, – мелькали серые и бурые тени, слышался вой и рявканье, трещали кусты. Солдаты начали вести лихорадочную стрельбу по кустам, а Гриша, как и договаривались, прыгнул в кусты папоротника, и полез вперед, все дальше и дальше уползая от стрельбы и звериного воя. Он полз и полз, и вдруг, в его бок ткнулся холодный нос. Подняв глаза вверх, он обомлел, – рядом стоял огромный бурый медведь, и смотрел прямо на него.