"Ты еще отметь умение мужчин сочинять стихи и вышивать крестиком... Они воинственны и очень злопамятны. Если мы уничтожим армию Куроки, они будут помнить об этом всегда и постараются отомстить. Это будет ваш злейший враг на Дальнем Востоке. Если же эту армию только пленить и разоружить, а пленных содержать в человеческих условиях и после подписания мирного договора отвезти в Японию, то есть шанс, что у России появится здесь союзник"

"Значит, поэтому твой Городецкий отдал приказ снайперам преимущественно ранить японцев?"

"Не приказ, а совет. Но, в общем, да, поэтому. Если противник выведен из строя, он уже не опасен. А так пусть еще поживет"

"А как же твои прежние речи об искоренении синтоистов и лишении екаев их питательной среды?"

"А, помнишь еще? Ну, ты ведь, наверно, давно понял, что я вовсе не демон. А вот кто, я тебе потом скажу, когда мы японцев победим окончательно. Лады?"

"До чего же у тебя манеры плебейские... Лады. Если победим"

Тем же вечером Карцев воссоединился с Городецким.

"О, редкий залетный гость. Все подготовил, всех генералов воодушевил?"

"Генерала я одного воодушевляю, першего. Поделись своими впечатлениями от боев"

"Скорей бы все кончилось. Мы все же не в тире, по людям стреляем. Я хоть и стараюсь их ранить и всем своим подсказал, но не всегда получается. Сегодня вот, противодействуя 12 дивизии, в висок офицеру попал, хотя целил в плечо. Он в последний момент головой мотнул..."

"Завтра все должно здесь кончиться. А может, и вообще все. Только давай без героизма, работайте как обычно. Основную роль на первом этапе должна артиллерия сыграть. А может и пулеметы. Но на втором - переводчики с рупорами..."

"Что-то не верится, что японцев можно уговорить пойти в плен. Они очень настырные: их щелкаешь, а они лезут, монкой бабахнешь - полежат и снова лезут"

"Тогда в запасе есть еще генерал Мищенко, который может Куроку вместе со штабом в плен взять"

"Да? Я о нем не знал. Он что, на том берегу?"

"Ну да. С пятью тыщами казаков и с пулеметами. Авось справится, когда Куроки свой резерв в бой бросит"

Глава двадцать седьмая. Битва

Карцев появился 18 апреля над Саходзы около 8 утра и вдруг вспомнил, что в прошлой реальности атака японцев началась уже в 5 утра! А к 8 часам Засулич уже дал приказ на отход с Тюренченских позиций на вторую линию обороны по ручью Хантуходзы...

Он стремительно помчал над долиной Ялу вверх по течению, поднимаясь все выше и выше, для обзора. Вот он увидел ложную позицию артиллеристов, всю испещренную воронками от снарядов и кучами земли, из которых высовывались кое-где размочаленные бревенчатые "стволы"... Вот вторая траншея, окутанная дымом и частично развороченная, в которой, тем не менее, было много солдат, ведущих винтовочный огонь вниз по склону... А вот и первая траншея, почти вся перепаханая снарядами и усеянная в окрестностях телами в русских и японских мундирах; впрочем, часть японских тел еще шевелилась и вела огонь в сторону второй траншеи. Наиболее жутко выглядел склон от первой траншеи до подножья, где японские тела громоздились кучами и валами, причем и за ними кое-где прятались живые японцы и стреляли туда же.