– Готов… – произнес Брейн.
– Ну хорошо. Кто ты и как попал в военную тюрьму? А главное – за какие преступления?
– Я Томас Брейн. Я не местный, то есть – не ваш гражданин, не подданный вашей страны или что тут у вас. Я был ранен, и один из ваших предложил помощь за согласие в сотрудничестве. Я успел дать согласие и потерял сознание. Очнулся уже в этой тюрьме, где, как оказалось, я еще проходил курс реабилитации.
– Это все?
– Это все.
– А кем ты был у себя там?
– Солдатом.
– Ну да, – кивнул следователь. – А где по-нашему научился говорить?
– По моим сведениям – проходил интенсивный курс на территории тюрьмы.
– То есть ты не помнишь?
– Нет, сэр. Я тогда был слаб и даже, извините, ходил под себя.
– Кто делал предложение о сотрудничестве, тоже не знаешь?
– Какие-то ваши спецслужбы, я полагаю.
– Слово «Синверион» тебе не кажется знакомым?
– Нет, сэр, первый раз слышу.
Следователь взглянул на варвара, потом на показания присоединенных датчиков – они показывали все, что угодно, вплоть до погоды, но методики обработки их данных вида в службе не существовало. Впрочем, следователь был склонен верить этому уродцу. Чем-то он был ему симпатичен.
– Ну, поскольку здесь от тебя толку мало, придется передать тебя партнерам.
– Партнерам? – переспросил Брейн.
– Да. Тем, кто скорее всего тебя и завербовал. Так что радуйся, ты возвращаешься в семью.