– Холодно? Не то слово, чувак, просто яйца ромбиком! Но у меня была палатка класса «арктик», а еще я булыжники на обочине набирал. Притащу двадцать кэгэ в мешке, нагретых вечерним солнцем до пятидесяти Цельсия, и сваливаю у палатки. И к утру – твердый нуль, а то и все два с плюсом, представляешь, какая везуха?

– С трудом.

– А я с этим жил полгода. И знаешь, что я сделал, когда наконец получил право на проживание?

– Набил ему морду?

– Нет. Я поступил проще – спалил его тачку.

– Это поступок.

– А то!

Фургон обогнала полицейская машина.

– О, и копы тут чего-то затеяли…

– Чего затеяли? – уточнил Брейн.

– Не знаю, я еще когда за тобой ехал, заметил, что они в городе чего-то химичат. Посты, сканеры, то да се. Должно, ищут кого-то.

– Здесь криминала будь здоров – припортовая зона.

– Не, они с волками в штатском, тут что-то покруче. Может, шпионов ловят?

– Думаешь?

– В прошлом году такая же байда была, и потом в газетах писали, что ловили какого-то промышленного шпиона.

Жилые постройки закончились, и по обочинам потянулись заводы по переработке рыбы – галереи морозильников, коптильни, сублиматоры.

Едва заканчивались территории одной компании, начинались владения их конкурентов. И повсюду фуры, развозные фургоны и команды охранников, строго стерегущих интересы своих боссов.

Так, почти не прерываясь, эти ведомственные территории привели к огромной портовой империи, поделенной на зоны добычи, товарного порта и контейнерного хаба.

Брейну с Робби требовалась зона добычи, где разгружались рыболовные суда.

Проходная в эту зону немало удивила Брейна, который знал толк в военном строительстве. Бетонная стена пятиметровой высоты, стальные ворота в сто миллиметров, бетонные башни КПП с пулеметчиками.