– Этому не бывать, – постановила Ива, качая головой.

– Ну, тогда я не гарантирую, что смогу удержать язык за зубами…

– Ты не посмеешь, – отозвалась Софи, испепеляя мужа взглядом.

– Еще как! – подмигнул тот. – Эй, Патрик!

Охотница зашипела и легонько заехала ему кулаком в плечо, отчего он только шире улыбнулся, довольный подтверждением своей догадки.

– Ну так как?

– Захария, ты еще об этом пожалеешь, – предостерегла его Ива и потянула подругу из квартиры. – Пошли! Джейн в машине уже, наверное, уснула давно.

– Тогда до вечера. – Ловец нежно ухватил жену за руку и, поцеловав, вернулся помогать Патрику и Бестибалю.

Войдя в кабину лифта и нажав на кнопку, Ива посмотрела на Софи и с улыбкой спросила:

– Он до сих пор не знает, что утром он выглядит милей, чем корзинка с бесплатными котятами?

– Нет… и только попробуй ему об этом сказать!

* * *

– Почти готово, – сообщила Джейн, осторожно нанося румяна на щеки Софи, – макияж получился – загляденье!

– Звучит обнадеживающе, – улыбнулась Софи, взглянув на подругу.

Джейн колдовала вокруг нее уже минут двадцать, и поскольку у нее было хорошее чувство стиля и умелые руки, никто и не сомневался в ошеломительном результате. Сама же Джейн давно успела и накраситься, и переодеться в длинное легкое платье насыщенного аквамаринового цвета, которое делало ее похожей на прекрасную морскую нимфу.

Патрик и Джейн начали встречаться спустя полгода после событий у Сумеречных Врат. Патрик нашел в Джейн то, в чем так отчаянно нуждался, – сильную, но в то же время нежную и хрупкую девушку, о которой мог заботиться, окутывая лаской и вниманием, а Джейн это было жизненно необходимо. И со временем эта девушка смогла сделать то, что казалось абсолютно невозможным, – она вернула к жизни того мужественного и веселого Патрика Бишопа, которого Софи знала до всех этих ужасных событий. А лучшим подтверждением их чувств был не кто иной, как замечательный Хьюго, родившийся восемь лет назад.

– Вы уже упаковали вещи? – Голос Джейн вырвал охотницу из воспоминаний, и она растерянно заморгала, переведя взгляд на пятилетнюю Эллу и девятилетнюю Аврору, которые сидели в уголке комнаты. Обе девочки унаследовали от Ивы рыжий цвет волос и спокойный нрав, а вот их семилетний братишка Чарли, который сейчас был с отцом, отличался от сестер белокурой шевелюрой, любовью к сладостям и невероятной для столь юного ума способностью не лезть в карман за словом, в общем – вылитый Орфей.

– Я очень на это надеюсь, – наконец сказала охотница. – Иначе Захарии придется уж слишком напрягать свою фантазию, чтоб выкрутиться и на этот раз.